Тридцать первое декабря — Новый Год. В небольшой гостиной был накрыт скоромный стол — пара салатов, жареная курица с картофелем и пирожные. Рядом с восковым дедом морозом, на макушке у которого горел язычок пламени, стояла бутылка шампанского и хрустальный графин с красным вином.
Моника щелкнула пультом — включился телевизор. Теперь кроме свечей в изящных серебряных подсвечниках, комнату освещал и синий свет экрана.
— Скоро будет речь президента, — рассеяно, в пустоту произнесла девушка.
— Ты поступила крайне глупо, не согласившись отпраздновать с родными, — и пустота ей ответила.
Повернув голову в сторону, Моника увидела замершего в дверном проеме ангела.
— Не хочу, чтобы они видели меня такой… — проговорила мрачно.
За последние два месяца она сильно похудела, вес резко прыгнул с шестидесяти килограмм на сорок восемь. Стала хуже кожа, волосы — цветущая красота молодости начала увядать под воздействием болезни.
— Они твои родственники ...Поэтому пусть запомнят меня не ходячей грудой костей, а веселой и жизнерадостной Моникой, — оборвала ангела та, переключая с канала на канал. — Посмотри, какой стол лучше. Тебе нравится?
— Поиграем в праздник? — ехидно поинтересовался Марк.
— Да. Давай сегодня сделаем вид, что мы просто люди… Ты человек, я тоже: никакой смерти, никакого долга. Мы с тобой просто люди, мы просто празднуем такой простой праздник. Просто всё ...
Глядя на сидящую на диване девушку, подобравшую к себе ноги, Марк кивнул, соглашаясь с идеей.
Когда Моника повернулась в его сторону — крыльев у ангела не было. Перед ней стоял парень, одного с ней возраста, одетый в джинсы и клетчатую рубашку, чей воротник небрежно расстегнут.
Заметив ее ошарашенный взгляд, Марк улыбнулся и взъерошил волосы.
— Мы просто люди. Забыла?
— Нет, — ее губы растянулись в ответной улыбке. — Прошу к столу.
Иногда игры нужны для выживания. Сладкие иллюзии — пилюли от горькой реальности.
Когда президент появился на экране, в бокалах весело шипело шампанское — пузырьки газа поднимались вверх, к белоснежному покрову пены.
Последние слова поздравительной речи, куранты бьют заветные двенадцать ударов ...
Десять!
Они улыбаются друг другу.
Одиннадцать!
Поднимают бокалы, готовясь встретить новый две тысячи шестой год перезвоном хрусталя.
Двенадцать!
Сладкий вкус шампанского. Моника его почувствовала, когда ангел, притянув ее к себе, впился в пухлые губы девушки жадным поцелуем.
Желание разлилось по венам — девушка прижалась крепче к юноше, запустив пальчики в его жестковатые волосы. Его же руки скользнули вниз по талии.
Поцелуй прекратился также внезапно, как и начался — Марк в один момент оторвался от губ Моники, и когда та наконец открыла глаза, лукаво усмехнулся:
— Мы сегодня просто люди. Не забыла?
— Нет.
— Тогда может еще шампанского?
Танцующие в темных глазах бесенята подсказали девушке — это только начало игры.
— Давай.
