My property.

7

Елизавета усыпила ее, чтобы было меньше вопросов и криков. Она вошла в свой просторный дом, и её поприветствовала домработница — женщина, лет сорока, которая знала, кто есть Адрианенко. Элизабет очень удивилась, увидев на руках Лизы юную девушку, что спала.

— Кто она? — женщина так и хотела сказать «Господи», но прекрасно знала, как Адрианенко ненавидит своего брата. — Что ты с ней сделала?! — она уже вот хотела хорошенько влепить ей подзатыльника — да, она её не боялась, да и Лиза никогда не причиняла боли, потому что она была для неё родным человеком.

-Пока ты не ударила меня, я просто скажу, что эта девушка принадлежит мне по договору, так что я вправе делать с ней все, что захочу, Лиз, — девушка стала подниматься по лестнице на второй этаж, а темноволосая шла за ней по пятам. — Пойди и купи какой-нибудь одежды для нее, а еще приготовь еды, она будет голодна, — она начала говорить поручения, которые должна выполнять обязательно. — Я отлучусь, вернусь только к полуночи, — губы изогнулись в своей привычной, дьявольской улыбке, вспомнив, что после полуночи наступит, наконец, то, что она ожидает уже восемнадцать лет.

Явившись в свою личную комнату, Лиза положила ее на кровать и покинула дом, испарившись на месте, где осталось немного черного пепла. Элизабет вздохнула и подошла к кровати, она бережно укрыло бледное тельце Иры одеялом. Последний раз взглянула на нее и покинула комнату, плотно закрыв тяжелую дверь. Елизавета оставила деньги на столе, в кухне, для расходов. Томсон — фамилия домработницы — взяла свою сумку и деньги и вышла из дома, заперев его на ключ. Женщина хотела очень поговорить со своим хозяином, чтобы узнать об этой молодой девушке.

***

  Ира стала пробуждаться, когда время было девять часов вечера. Она с трудом присела, опираясь на мягкую подушку. Своими ладонями, согнутыми в кулачки, протерла сонные глаза, окончательно просыпаясь. Девушка огляделась и увидела, что находится совсем в неизвестном для нее месте. Последнее, что всплывало в памяти, это то, как она падала вниз, как Лиза обняла ее и ударилася с великой мощью и громом об землю, и как она целовала её…

— Какая же я глупая, — прошептала она сама себе, сидя в глубокой темноте.

Большое, панорамное окно на всю стену открывало вид большой, ночной город, горящий множеством огней. Лазутчикова смотрела в окно, думая, как хочется ударить себя за то, что прикоснулась к этим грязным губам того, кто причин уже достаточно боли.