Лисе страшно. До одури страшно, что выть хочется, кусать свои ногти и зажать своего брата где-то, чтобы допросить, выяснить, что это за слова вчера были — но вместо всего этого, она всего лишь сидит и, как всегда кушает свои хлопья, исподлобья наблюдая за Чонгуком, точнее, за тем, что от него осталось. Родители как и всегда с утра пораньше уехали на работу, а Чонгук мучается, уже в который раз хватается за голову, пока не почувствовав эффект болеутоляющих таблеток, ибо вчера он нехило так перебрал.
— Лис, я сегодня не иду в университет. Доедешь сама на такси? — спрашивает он, поднимает взгляд на уж слишком сегодня притихшую сестру, и пожимает плечами, подумав, что она просто всё ещё обижена на него за то оскорбление.
— Ага, — бурчит она, ковыряется ложкой в хлопьях, совсем без настроения, и, шумно вздохнув, тоже поднимает взгляд на брата. Да что же это такое? Почему она сразу же думает о глупостях? Ну, может он… Может он совсем не то имел в виду, и вообще, бредил в пьяном состоянии? Да блять, это могло быть что угодно, но только не то, о чём она думает! Так отвратно. Ей становится так отвратно от своих же мыслей.
— Чонгук, ты действительно не помнишь ничего? — спрашивает она вновь, не перестаёт надеяться на то, что всё это — просто дебильная шутка брата. Просто он пранкануть решил её, выставить идиоткой.
— Лиса, ты меня уже пугаешь. Скажи честно, что я вчера сделал, когда пришёл домой, кроме того, что извинился? — хмурится Чонгук, не понимает, что творится с Лисой, ибо она уже третий раз задаёт ему один и тот же вопрос, хоть и он ясно дал ей понять, что он помнит всё обрывками.
— Ты вчера… — начинает бы Лиса, не выдерживает, и хочет спросить всё прямо, но что-то останавливает, появляется предчувствие того, что не стоит этого делать, что слишком всё неправильно и опасно. Лиса не понимает себя, просто внутри что-то сжимается, отчего рыдать во весь голос хочется, ибо она боится собственных догадок, отказывается принимать то, что Чонгук — такой. — Ничего не сделал. Правда. Я пойду готовиться, — и тут же она встаёт со стула и уходит на второй этаж, быстро-быстро шагая так, как будто бы сбежать пытаясь.
— Странно… — тянет Чонгук, не понимает, что вообще творится нахрен, и, цокнув, смотрит вслед сестре, понимая, что вчера он и вправду как-то накосил, сделал ей что-то.
Вспоминай Чонгук…
Ты обязан вспомнить.
***
— Брр… как же я ненавижу дождь, — морщится Дженни, бросает злой взгляд на окно, и ещё что-то говорит про испачканные, любимые туфли благодаря дождю, но Лиса как-то не слушает её, не обращает внимания, а всего лишь сидит, опуская взгляд и стуча пальцами по столу.
«Будь только моей…»
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Принцесса для дьявола
Storie d'amoreЧонгук до сих пор помнит, что она любила, когда её называли принцессой. А ещё он до сих пор помнит, как в детстве они играли в игру: она его принцесса, а он её принц. Такая глупая и милая игра... родители всегда с улыбкой смотрели на это. Но сейчас...
