_________________________________________
Ау, где слюна Ацуши исцеляет.
_________________________________________
Обычно Ацуши рано ложился спать и рано просыпался, но, не дозвонившись до ушедшего выпить с друзьями Осаму ни в первый раз, ни во второй, ни в десятый, он заварил кофе и выкатил низкий столик к футону, чтобы усесться за него. Он сидел долго. В первом часу ночи, едва заслышав шаги за дверью своим чутким тигриным слухом, проигнорировав шорох вездесущего дождя, Накаджима подорвался с места и бросился открывать дверь, в замочную скважину которой никак не могли попасть. Дазай вернулся пьяный, шатающийся, в грязном от мокрой пыли и травы плаще, со сбитыми в кровь костяшками пальцев и с ярко-фиолетовым синяком под глазом.
- Осаму! - Ацуши хотел было его отчитать и добавить тумаков к уже имеющимся, но так и замер, прикрыв ладонью рот. - Ты попал под вражескую атаку? Накаджима не сомневался, Дазай может постоять за себя, но элемент неожиданности никто не отменял, да и врагов у них всегда было в достатке, и если бы что-нибудь случилось, а его не было бы рядом... Парень протянул руку к нему, все еще стоящему на пороге, сдвинул с его лба пряди влажных слипшихся волос и мягко коснулся его щеки, невесомо оглаживая. - Я напился, - сказал Осаму, тряхнув головой, и прикрыл глаза, не в силах сосредоточить взгляд, - и подрался. Честность Дазая не могла не радовать, но Ацуши все равно тяжело вздохнул и потянул его за рукав плаща, вталкивая в квартиру. Тот пошатнулся и уперся рукой в стену, лишь бы не упасть. Сбросил с ног грязную обувь. Принял поддержку Накаджимы, решившего отвести его в ванную. - Из-за чего хоть подрался? - снисходительно спросил парень, закрыв за ними дверь ванной комнаты, и цыкнул, вспомнив, что не запер дверь входную. Ну и черт с ней. - Ох, а я и не помню, - ответил Дазай и глухо засмеялся, вытягивая руки, чтобы Ацуши было удобнее его раздевать. - Ну и что мне с тобой делать... - Накаджима чуть ли не закатил глаза, откидывая в угол чужие, насквозь промокшие вещи одну за другой. Осаму было сложно держать равновесие, но опора в виде закрытой двери, к которой он прислонился спиной, и чужих сильных рук не давала ему упасть. - Ацуши-и-и, знаешь, как я тебя люблю? - заворковал Дазай и поморщился от усилившегося головокружения, когда Накаджима провел его, уже обнаженного, к ванне. - Знаю. Осторожно, не упади. Осаму переступил через бортик, и он бы рухнул, если бы Ацуши не держал его так крепко. Вытянув душ, парень, ничуть не колеблясь, окатил Дазая с головы до ног прохладной водой. На удивление, тот и слова на это не сказал. Стоически стерпел этот временный дискомфорт, пока холод не сменился теплом. И даже взгляд его стал чуть трезвее. А после последовали прикосновения рук, растирающих пенящееся мыло по всему телу, вплетающихся пальцами в спутанные темные волосы; одно удовольствие было сидеть, ощущая их на себе. - Ацуши... Прости меня, Ацуши. - Да ну тебя, - Накаджима терпеливо смыл с него мыло и ополоснул ванну, насколько это было возможно, учитывая, что Осаму все еще в ней сидел. - Напился и напился. Не тошнит? - Нет. О том, что он успел вывернуть желудок наизнанку в темной подворотне, Дазай предпочел умолчать. - Сиди, я полотенце принесу. Ацуши вышел всего на пару мгновений, чтобы достать из шкафа в комнате большое махровое полотенце, но для Осаму это была целая расплывчатая вечность в бесконечной тоске и одиночестве. Но парень вернулся. Помог ему встать, обтер, перекинул полотенце через его шею и повел из ванной в основную комнату, к футону. - Ацуши, а одежда? Хотя бы бинты-ы-ы, - протянул Дазай, подвывая, но Накаджима даже не собирался его одевать. Он уложил его и расправил под его влажной головой полотенце, чтобы не намочить подушку - им на ней еще спать. А потом принялся внимательно его рассматривать. Лицом и руками дело не ограничилось - бок и ребра Дазая пестрели яркими пятнами гематом. - Да, - сказал Осаму, проследив за чужим взглядом, - меня уронили на землю и стали пинать. - А ты? - А я... - Дазай усмехнулся. - Я ослепил их вспышкой способности и сбежал. - «Их»? - переспросил Ацуши, беря чужую руку в свою и приближая ее к своему лицу. - Какой же ты дурак... Но у Накаджимы не было сил на него злиться. Он провел языком по его сбитым костяшкам, отчего-то даже наслаждаясь вкусом запекшейся на ране крови, и накрыл их губами, целуя, вылизывая, порой даже впиваясь зубами - маленькая такая месть за его вечерние переживания. Ссадины под его губами затягивались, и Осаму морщился от небольшой боли и раздражающего покалывания регенерирующих тканей, но грех было жаловаться. Закончив с одной рукой, Ацуши принялся за вторую, и в какой-то момент Дазай даже подумал, что это выглядит чертовски сексуально. Синяка под глазом Накаджима коснулся влажными от слюны пальцами, растирая ее до тех пор, пока фиолетовый не сменился желтым, а после кожа приобрела свой естественный цвет. Осаму потянул парня за воротник, заставил склониться к себе и поцеловал - и разбитая губа тоже исцелилась. Когда Ацуши отстранился, Дазай недовольно замычал, а потом прерывисто выдохнул, когда тот спустился и провел языком по синякам на его ребрах. А потом и на боку. А затем... Сел рядом, утирая влажные от слюны губы. Осаму зажмурился, распаленный нежной лаской, хотя практического смысла в ней было больше, чем романтического. - Ацуши... - Дазай на мгновение замялся. - Прости, что такое говорю, но... - Что такое? - Кажется, мне повредили член. Исцели его тоже, а? Накаджима бросил беглый взгляд между его ног и засмеялся, пихнув его в плечо. - Тебе мозги повредили, - сказал он с улыбкой и поднялся с места, чтобы выключить свет. Разделся до белья. Сложил вещи в стопку рядом с футоном. Лег рядом, притягивая Осаму к себе. - Иди сюда. И Дазай утонул в объятиях Ацуши, прикрыл глаза, игнорируя головокружение, уткнулся носом ему в грудь, тихо посапывая. Убаюканный чужим теплом и шумом бьющих о стекло окна дождевых капель, Осаму уснул, даже не успев прокрутить в мыслях, как Накаджима «исцелял» бы его между ног.
