Стояла невыносимая тридцатипятиградусная жара. В офисе Агентства было еще терпимо — кондиционеры работали во всю мощь, гоняя по помещению охлажденный воздух, и в кои-то веки сотрудники стали задерживаться на работе (лишь бы не покидать эту чудесную прохладу). Но рано или поздно возвращаться домой все равно было нужно. Дазай, перекинув через руку плащ, оттягивал воротник своей рубашки и недовольно морщился, безостановочно жалуясь: — Ацуши-кун, я так больше не могу! Если от жары можно умереть, я никогда даже не буду пытаться! Нам нужен в Агентство эспер, управляющий погодой. Или обладающий ледяной способностью… Или…
— Осаму, ты уже пошел по десятому кругу, — с усталой улыбкой выдохнул Накаджима. Хорошо, что они не поехали домой на автобусе — они бы в нем запеклись, как в духовке. — Сейчас придем домой, примем холодный душ — и под вентилятор… — Ах! — Дазай прижался плечом к плечу своего возлюбленного, но тут же отпрянул — настолько жарко было. — Соблазняешь. Соблазнение холодным душем было уровня соблазнения лаской холодной зимой, когда крепкие объятия и глубокие поцелуи перерастали в нечто более горячее — лишь бы согреть. Но теперь близости у них стало закономерно меньше — не было никакого удовольствия в том, чтобы соприкасаться мокрыми от пота телами, варясь в духоте, да еще и двигаться. Так и правда помереть недолго. Комнатка в общежитии встретила их уличной (адской) температурой и тишиной. Дазай недовольно мычал, раздеваясь на ходу и бросая вещи прямо на пол, Ацуши терпеливо их подбирал и складывал в стопку, зачем только — непонятно, все равно их ждала лишь стирка. Включив вентилятор, он разделся и присоединился к Осаму, уже вставшему под холодный душ. — Ах, какой кайф… — проговорил Накаджима, вытягивая шею и откидывая голову, подставляя лицо прохладным струям. — И не говори. И вот они смогли обняться, растирая по горячей коже холодную воду, вот они поцеловались лениво и нежно, прикрыв глаза. Хотелось бы простоять так целую вечность, но их бюджет не резиновый, а принятие душа каждые два часа и так обходилось им в кругленькую сумму коммунального счета. К их огромному сожалению, ванную все-таки пришлось покинуть, и они разлеглись нагишом, даже не обтираясь полотенцем, на незастеленном со вчерашнего вечера футоне прямо под вентилятором, довольно вздыхая. — М-м-м, знаешь, о чем я вспомнил? — спросил Ацуши, глядя в потолок. — А? — Мы же покупали формочки для льда. Я закинул их сегодня утром в морозилку, и… — Что, правда?! — Дазай преисполнился энтузиазмом и тут же подорвался с места под чужой глухой смех, направляясь к холодильнику. — Ацуши, ты просто чудо. Парень заморозил три полных пакета, и Осаму с детским восторгом выпотрошил их все в глубокую тарелку, на ходу закидывая один кусочек льда в рот, а часть — по кружкам, которые тут же заполнил водой. — Бон аппетит! — заулыбался Дазай, и Накаджима принял от него холодную кружку, сразу прижимая ее к груди. — Ацуши, Ацуши! — М-м-м? — ласково отозвался парень, глядя на него из-под прикрытых век. — У меня язык холодный. Хочешь попробовать? — ласково спросил Осаму и, отставив в сторону кружки и тарелку, они поцеловались, приобняв друг друга за плечи. Разморенный духотой Ацуши жадно сплетался языком с чужим, стараясь собрать с него всю прохладу, и отстранились они друг от друга, только когда стало вновь жарко. Облизнувшись, Накаджима взял в ладонь кусочек льда и провел им по шее Дазая, груди, животу, чтобы напоследок растереть его о бедро до полного таяния. Настроившись на игру, Осаму проделал с Ацуши то же самое и, закинув в рот очередной кусочек, вновь утянул парня в поцелуй. Холодный, но страстный до умопомрачения. — Осаму, — выдохнул Накаджима ему в губы и, утерев подбородок от стекшей воды, забрался на его бедра, вновь набирая в ладони лед. Было мокро от стекающей по пальцам талой воды, и под вентилятором, обдающим влажную кожу нежным ветерком, становилось еще лучше. Холодными руками Дазай огладил мягкие ягодицы Ацуши, не отрываясь от ледяного поцелуя, и тот, едва отстранившись, заерзал, придвигаясь ближе. — Хочу, — прошептал Накаджима, зарываясь пальцами в чужие до сих пор влажные после душа волосы. — Очень хочу. — А я-то как хочу, — ответил Осаму, прикусывая его нижнюю губу, и на мгновение приблизил к лицу пальцы, чтобы облизнуть их и смазать густой холодной слюной. В его объятиях Ацуши плавился — почти что буквально — а, ощутив в себе мягко толкающийся палец, и вовсе растекся, держа в ладонях лицо Дазая и осыпая его короткими мягкими поцелуями, сладко вздыхая, часто облизываясь. — Нормально? — спросил Осаму, добавив второй палец, и Накаджима, невольно двигая бедрами — лишь бы усилить трение — рвано кивнул и потянулся к тарелке, чтобы взять кусочек льда и толкнуть его между чужих губ, тут же к ним приникая. Разделив на двоих нежный холод, они отстранились друг от друга — только чтобы Дазай уронил Ацуши на спину, облизнул ладонь и провел ей по своему уже вставшему члену, направляя его в теплое тесное нутро. Накаджима выгнулся, закидывая бедра на бедра, раскинул руки по обе стороны от головы и двинул тазом, принимая в себя плоть целиком. — Ах, мне этого так не хватало, — заулыбался Осаму, и Ацуши растянул губы в улыбке в ответ, перемещая руку на свой член и двигая ей в такт толчкам. Горячо. Но холодно. Мокро и прохладно, головокружительно тесно и заполненно. Поймав волну удовольствия, Накаджима стал на некоторых вздохах срываться на стоны, а Дазай, вновь пустивший в ход лед — оставивший пару кусочков на чужой часто вздымающейся груди — сжал его ягодицу, двигаясь чаще и свободнее. Талая вода стекла по животу и по бокам, Ацуши проскулил и закусил губу, слишком быстро кончая. Они уже месяц как обходились взаимной мастурбацией в душе, и вновь ощутить Дазая в себе было несказанно приятно. Вытащив, прикрывший глаза Осаму, не переставая мять чужое бедро, довел себя до оргазма сам, часто водя сомкнутым кольцом пальцев прямо под налившейся кровью головкой. Получив свою долю наслаждения, он удовлетворенно вздохнул и лег рядом с Накаджимой, пялясь вместе с ним в потолок. — Лед кончился, — сказал Дазай, облизываясь. — И нам снова нужно в душ, — подметил Ацуши, утирая пот со лба. — Тогда пойдем, — Осаму нежно улыбнулся и, пусть в таком расслабленном состоянии вставать было очень тяжело, он поднялся, утягивая за собой парня. Крепко держа его за руку.
Дверь ванной комнаты захлопнулась под их тихое хихиканье и влажные звуки частых звонких поцелуев.
