Что же с твоим лицом сейчас?

Капля за каплей

   Сидя на широком подоконнике, маленькая девочка заплетала свои прямые длинные волосы в косичку. Услышав тяжёлую поступь позади себя, она обернулась с улыбкой на лице. 

   - А? Разве не слишком рано? 

   - А я и не забрать тебя пришёл. - мужчина лет тридцати, с лицом, скрытым туманом, подошёл вплотную к ребёнку. - Какой прогноз, милая? 

   На лице девчушки оставалась неизменная полуулыбка, но в глазах свернул интерес. 

   - А за дополнительную информацию мне что-нибудь полагается? 

   - Дадим тебе пару штучек, которые тебе так нравятся. Подправишь и их обладателям память. Устроит? 

   - Хм-м, - она покачала ногами. - Я рассчитывала и на конфеты. 

   - И пачку конфет. 

   - Только карамельных. Шоколад мне отвратителен. - тихий мелодичный смех разнесся по небольшому каменному помещению. - Ладно, слушай. 

   Взгляд ребёнка внезапно застыл, устремился в пустоту, но улыбка была непоколебима. 

   - Сейчас в сознании, здоров. Срок… День, максимум три-четыре. Все идёт по плану. - она пришла в себя и расслабленно выдохнула.

   - Ты незаменима. А теперь пошли домой. 

   Девочка спрыгнула с окна и смело подала руку мужчине, который уже растворялся туманом. 

                    *****

   - Что?! В смысле, блять, Катсуки?! Я, конечно, рад, что ты помнишь моё имя, но называй меня, как обычно, по-идиотски! 

   Подросток вздохнул и съёжился ещё больше. Сейчас он напоминал котёнка, промокшего под ливнем, грязного и несчастного. Его хочется укутать в шапку и унести домой, но он не дастся в руки, увернется от цепких пальцев и ругательств, наученный горьким опытом. 

   - Хорошо, как хочешь. - надломленный голос дрожал. - Только, пожалуйста, оставь меня. 

   - Да что на тебя нашло?!

   - Ни-... - мальчик всхлипнул. - Ничего. Просто я не хочу. 

    Слезы полились рекой. Бакуго, не ожидавший такого поворота, совсем растерялся. Он никогда не умел утешать плачущих. Ну что ему сделать?! От крика он лишь сильнее разойдется. Юноша попробовал протянуть руку к другу, но тот отшатнулся, одним движением прижавшись к спинке кровати. Это необычное, с виду заботливое выражение на лице Бакуго пугало Изуку. Фальшью или..? 

   Уединение нарушила медсестра, тем самым оказав услугу обоим. 

   - О, вы уже очнулись! А вы уже довели мальчика до слез, - она с возмущением уставилась на Катсуки. - Попрошу вас покинуть палату, пациенту и так тяжело. 

   Подросток пробурчал под нос очередное ругательство и широким шагом вышел. Медсестра заквохтала над вздрагивающим Изуку. 

   "Зачем?.. Зачем Каччан ударил меня? Я понимаю, что неприятен ему с самого детства, но можно же было просто об этом сказать… Поставить точку…" - Мидория думал об инциденте, невпопад отвечая на провокационные вопросы медсестры. Та была недовольна рассеяностью мальчика, но лишь поджимала губы. 

   Через полчаса мальчика сочли вполне здоровым и отправили домой. За дверью стояла глубокая свежая ночь. Но Изуку не чувствовал особого воодушевления, ночь не казалась ему чем-то стоящим внимания, хоть раньше прогулки по ночам были его любимыми. 

   Наступив кроссовком в лужу, - пока он лежал в отключке на улице прошёл небольшой дождь - мальчик долго смотрел на круги, которые разбили отражение звёзд, расплавили их в жидкое серебро. Капля, ещё одна падали в грязную воду, во рту был железный привкус горечи. Вдох - и мальчик надрывно закричал, но из горла не вышло ни звука. 

   Он молча кричал и плакал, задыхаясь и держась за грудь. Через минуту или две он резко успокоился, ровно задышал, слез как не бывало. Только взгляд стал тяжёлым, Мидория глядел исподлобья. Пнув камушек, он пошёл домой, насвистывая какой-то мотив. 

                    *****

   Наутро Изуку было трудно встать. Все тело ломило, но голова была на удивление ясной. Потрогав затылок, юноша убедился, что рана быстро заживала, за волосами пореза совсем не будет видно. 

   Он стоял под холодными струями, смывая остатки крови и не замечая, как дрожит его тело. Перед глазами все проносилось вчерашнее событие: его резкий порыв нежности, застывший Каччан, и резкий удар его кулака, размозживший ему голову. Он и вызвал скорую? Какое лицемерие. Ещё вчера Мидория порывался написать Тодороки или кому-нибудь ещё и рассказать, отвести душу, но потом понял, что это была личная стычка. Бакуго чётко дал ему понять, какого он сорта и мнения о нем, Деку, подло напав со спины на пусть не друга, но товарища по учёбе! Это должно было стать последней каплей в их отношениях. Он больше не будет терпеть! 

   

   Полотенце, брошенное в порыве ярости, бесшумно сползло на пол.