Секс это мой наркотик.

Хватит стоить из себя жертву.

  Вечер. 29 апреля. Рыжик никогда не любил громкие мероприятия, особенно в честь себя, поэтому он решил отметить свой день рождения, тихо, скромно, в компании одного человека. А точнее Фёдора, ведь он смог поддержать Чую, когда тот в этом так нуждался. 

  В ту ночь, когда Накахара решил поработать пьяным, брюнет любезно его уложил спать, не предпринимая никаких попыток домогательства, или изнасилования, а утром оставив пачку денег, за проведённую ночь. На одной из купюр, рыжик обнаружил его номер. Обычно проститутки не знают личные номера своих клиентов, без их инициативы, чтобы не пересекать невидимую черту. Чуя написал ему в тот же день, настаивая на том чтобы вернуть деньги, ну или хотя бы отработать их, на что получил неоднозначный ответ. Достоевский предложил Накахаре отработать их не сексом, а общением, и это ввело его в некоторого рода ступор, ведь рыжику никогда такое не предлагали. 

  Всё началось более менее гладко. Брюнет не давал даже намёка на какой-то интим. За эту неделю, эти двое успели даже подружиться, но совсем недавно Фёдор решил начать очень... сложный разговор для Чуи, по крайне мере с Осаму он всегда старался его избежать. Достоевский "тонко" намекнул рыжику, что неровно дышит к нему, и он хотел бы, чтобы Чуя перестал работать в борделе. К несчастью Накахары, этот чёрт мог довольно хорошо убеждать, но вот в плане отношений далеко не всё так просто. Брюнет настоял на том, что Чуя за свою жизнь достаточно заработал, чтобы была возможность содержать себя в ближайшие пять лет, а если учитывать то, что рыжик не особо любит раскидывать деньгами, ради бесполезного пафоса, то денег хватит ещё лет на десять. 

  Но вот что касалось чувств Фёдора к нему, то тут Чуя всегда старался перевести тему на что-то другое. К сожалению, для темноволосого, рыжик видел в нём слишком много сходств с Дазаем, с которым у него и так непонятно теперь какие отношения, поэтому чёткого ответа никогда не давал. Продолжать общение с Фёдором помогал лишь интерес и некоторого рода опора, которую Чуя видел в нём. Конечно, ведь брюнет вёл себя с Накахарой как настоящий джентльмен, в отличии от Осаму, принося в жизнь рыжика романтику, которой ему так не хватало, и продолжая добиваться его. Подобное отношение было даже очень приятным, ведь Чуя не видел с его стороны никакой настойчивости, будто дикий зверь втирается в доверие своей жертвы, усыпляя бдительность и боясь её спугнуть.