Dr. Unknown [h.s.]

Ep. 14 «Лиса и Садовник»

You can run, but you can't hide.

Я отдам всё. Всю себя.

«Как?» — удивлялась я, вскидывая руки. «Как?» — заикалась я, не в силах сформулировать четкий вопрос родному человеку. Я боролась с замешательством каждый раз, когда мы с бабушкой обсуждали её решение, которое никакими способами не укладывалось в моей голове.

Как? Как? Как?

(Хотя многие так поступают и не жалеют об этом. Наверное.)

Бабушка лишь отмахивалась; ее изрезанное морщинами лицо сияло располагающим к себе теплом.

«Я всё давно решила, Ляля», — охрипшим голосом произносила она и искусно меняла тему разговора. Каждый раз. Как будто я когда-то имела власть переубедить ее. В отличие от меня, у бабушки был внутренний стержень, настоящий характер. А я так, размазня.

У неё был выбор. Она сама сделала его ещё в те времена, когда надрывала спину на Германской железной дороге. В то время, когда она в одиночку поднимала ребёнка, мою маму, когда у неё не было времени на то, чтобы хоть на секунду забыть о тяжёлой жизни над стаканом крепкого алкоголя или затянуться дешевым табаком. Бабушка была здорова и поэтому со всей серьезностью самостоятельного человека решила завещать своё тело науке.

ЗАВЕЩАТЬ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, СЕБЯ НАУКЕ!

Вечно тоскливый взгляд бабушки не соответствовал ее обдуманному решению. Она сама до конца не была уверена, что люди из анатомических институтов сделают с её телом после смерти. Будет ли её тело использовано как наглядное пособие для будущих хирургов, разберут ли её на органы, продадут на чёрном рынке или сделают чучело и поставят на выставке. А, может, отправят прямиком в космос.

Право, сделать из меня супер-агента такая же бессмысленная идея как отправить в космос. (Я бы с удовольствием махнулась своим местом с каким-нибудь космонавтом.)

И теперь со стучащими в голове мыслями я думала о том, что мое нынешнее положение по существу ничем не отличалось от положения бабушки. И она, и я подписали какие-то бумаги в качестве формальности; и со мной, и с ней сделают что-то. Это «что-то» заставляло меня цепенеть от ужаса. По крайней мере, у бабушки был выбор и она догадывалась, что после смерти её погрузят в раствор формалина и дело с концом.