Ночи в Лондоне очень тёмные. И лучше не выходить из дома после полуночи. Луи знает это. Он отчётливо представляет, на что можно натолкнуться в такое время на улице. Он просит сестру быть осторожной. Каждый раз, когда говорит с ней по телефону. Просит подумать о нём. Или хотя бы о себе. Просит ловить кэб, если чувствует, что совсем темно. Он только и делает, что просит. И даже сейчас. Его солёные, такие горячие слёзы капают на грязный пол городской больницы. Он сидит прямо там, на холодной поверхности, сжимает себя руками, скрипит зубами, стараясь не плакать, но ничего не выходит. Жидкости в его глазах меньше не становится. Он отчаянно цепляется замёрзшими пальцами за ткань своей тонкой куртки, силясь найти хоть что-то, что, возможно, удержит его в этом мире. Но нет ничего. Только пустота. Внутри и снаружи.
Он просит. Снова и снова. Только не сестру, а Бога. Он стоит на коленях, низко опустив голову, и молится. Ни о чём конкретно. Просто так. Просит, чтобы было легче. Ему. А самое главное – ей.
Он прижимается затылком к ледяной стене. Всё его тело уже свело от холода. Но он не придаёт этому значения. Он больше ничему не придаёт значения. И даже не вздрагивает, когда слышит назойливую трель телефона в своём кармане. Вибрация мешает, но трубку брать не хочется. Не хочется слышать людские голоса больше. Никогда. Но собеседник кажется настойчивым. Луи приходится кое-как согнуть онемевшие пальцы и достать аппарат из кармана. Его тихое и такое спокойное «алло» пугает его самого.
- Здравствуй, Луи, - парень слышит из трубки.
- Гарри… Привет. Спасибо, что позвонил, - Луи пытается собраться. Пытается сделать так, чтобы хотя бы голос не дрожал.
- Ты хочешь чего-нибудь сегодня? – голос кажется уставшим и каким-то невероятно измотанным. – У меня снова не так много времени, я думаю, мы…
- Гарри, - Луи тихо прерывает тираду.
- Да?
- У меня сестра умерла, - он произносит на одном дыхании, а потом не сдерживается и снова принимается всхлипывать.
На другом конце тишина. Луи кажется, что его собеседник уже ушёл. Никто не хочет слушать о проблемах. Даже он.
- Я сожалею, Луи, - наконец, ему отвечают.
Луи кивает. Он не понимает, что Гарри его не может видеть. Он продолжает кивать даже тогда, когда парень снова начинает говорить.
