На Васильковом Поле

За пределами неба

Для турнира "Дракона и Лилии" Viktor_Volk  

Сверкающий и переливающийся снежный настил во всю ширь, куда хватает взгляда. Ровными мягкими волнами он обводит контуры горных хребтов, издали напоминающих посыпанные сахарной пудрой куски халвы.А здесь, когда висишь под уступом, видно кое-где проглядывающий лёд и камень.Шершавая, истрекавшаяся, расколотая поверхность скалы, за которую можно уцепиться, как комнатная муха цепляется за кажущееся гладким оконное стекло.

Солнце слепит глаза до слез, лёгкие дерёт разреженным воздухом.

Я не мастер говорить, но горы это моя точка крепления. Я прочно и глубоко вбит в их непроницаемую тишину, суровую красоту и жёсткое требование преодолевать. Вот уже пятнадцать лет длится мой безумный роман. Никого и никогда я не любил так,как полюбил горы.

Я был рядовым офисным сотрудником одной из бесчисленных и безликих московских компаний. Жил от зарплаты до зарплаты. Ходил на корпоративы. Не знал себя и не интересовался другими.

Сейчас смешно вспоминать свою первую вершину. Где-то в Турции, совсем небольшая высота, около 1500 м. Подъем - ногами, спуск - на канатке. Мы поднялись ближе к вечеру. Колени и руки дрожали от усталости, ладони саднили лопнувшими мозолями. Я сел прямо на землю, слепыми зрачками оглядывая поросшие лесом склоны, не понимая, чему я больше рад — тому, что сделал это, или тому, что все кончилось.

Рядом фотографировались члены группы, говорили и смеялись, но над всеми нами прозрачным куполом висела удивительная тишь. Ни гомона города, ни гудения транспорта. И в этом безмолвии горы удивительным образом говорили со мной, а низкое тонущее в сумерках небо гладило по макушке.

Теперь моя ладонь такая же жесткая и мозолистая,как колени горных козлов, а лицо изрезано глубокими бороздами морщин, словно вытесано из того самого камня. Мой шаг твёрд, как и уступ под ногой, а взгляд ясен. Когда я стою на вершине, плечами подпираю свод небес и вместе с ним объемлю все вокруг.

Но пришел и мой час.

- Отпусти меня! - моя ветхая верёвка всё-таки протерлась, и я заскользил со скоростью свободного падения вниз по склону. Кирилл успел схватить конец моей верёвки, когда я уже перелетел выступ. У него поразительная реакция. Теперь он держит меня за этот край износившейся страховки одной рукой, а другой — за перила. Если бы не трагичность ситуации, я бы, пожалуй, рассмеялся тому, как нелепо всё вышло. Я повторяю, - Отпусти!

- Аха, мечтай! - хрипит в ответ сквозь зубы. - За кого ты меня принимаешь?

- За разумное существо, которое дорожит своей шкурой. - мне его отсюда не видно, но я знаю, что он распят моим весом, и руки, уставшие от дневного подъёма, такой груз выдержать долго не смогут. - Выгодно будет и тебе, и мне.

- Заливаешь! Неужели есть, что мне предложить?

Он поднимется на вершину в этот раз один. Поставит палатку, разведет костёр.

- Гораздо больше, чем ты можешь представить. Не просто небо, а нечто за его пределами...

В тишине слышно только, как скрипит под «кошками» лёд, когда он из последних сил в него упирается.

Будет немного больно. Но не долго.