Дурная слава его красного пера(Снейджер)

3 глава

«Думает ли она о том, что написано на этих страницах, ночью, лежа в кровати? Жаждет ли чьего-то прикосновения, когда сгибает колени и скользит ладонью между ног?»

Эта развратная мысль заставила Северуса стиснуть зубы и последний раз толкнуться в руку. Нащупав волшебную палочку, он произнес очищающее заклятие, перед тем как пойти в спальню. Книжка в ярко-красной обложке осталась лежать на краю стола — если он возьмет ее с собой в спальню, то соблазнится продолжением истории, а перед завтрашними утренними уроками нужно выспаться.

Около четырех утра Гермиона в холодном поту вскочила с постели. На этой неделе сны были особенно невыносимы. Худшим стал повторяющийся кошмар, в котором она склонялась над безжизненным телом Рона, а Гарри сознательно жертвовал собой, чтобы убить Волдеморта. Она всегда просыпалась от этого сна в холодном поту и с болью в желудке.

Так много ее друзей погибло на войне. И Гермионе казалось, что она как-то обманула смерть. Шрам на ее плече напоминал о том, что и она не избежала шального заклятия, просто ей повезло немного больше.

«Но, — думала она, — разве мне повезло? У меня остался не только шрам на плече, но и в душе. Я потеряла друзей. Родителей. Свою прежнюю жизнь».

Гермиона положила руку себе на плечо. Оно начинало болеть, когда в комнате становилось слишком холодно — старый замок не держал тепло. Она могла видеть тонкий слой инея, который блестел на траве в предрассветных сумерках. Весна пришла, но еще не полностью вступила в свои права. Гермиона размяла плечо — это немного сняло тупую боль, и девушка смогла встать с кровати, чтобы подготовиться к очередному учебному дню.

Гермиона вздрогнула, когда вошла в ванную. Вчера она выставила себя перед Северусом Снейпом полной дурой. Она позволила ему увидеть глупый роман, который потащила с собой на улицу, и что еще хуже — она оставила ему книгу. Снейп говорил, что собирается сжечь томик, уничтожить, чтобы сберечь благочестие студентов. Тем не менее ее очень интересовало, взглянул ли профессор на содержание романа.

Она погрузилась в бодрящее тепло воды и окунулась с головой, потом вынырнула, смахнула капли воды с ресниц и отжала волосы. Это был просто глупый женский роман. Гермиона никогда не знала и не чувствовала того, о чем писали в книге. Прошел почти год, когда они все, включая Волдеморта, умерли.

«Нет, не все, — поправила она себя. — Некоторые выжили. Только никого из тех, кого я любила, уже нет».

Слезы навернулись на глаза и вот-вот потекли бы по раскрасневшимся щекам. Плакала — это единственное, что она делала теперь. И ненавидела это. В гневе Гермиона шлепнула ладонью, расплескивая воду. Она плакала уже год. Этих слез хватило бы на всю жизнь. Было интересно, могут ли слезы кончиться? И если так случится, сможет ли ли она плакать без слёз?

Наверное. Она фыркнула и принялась старательно растирать лицо, чтобы проснуться.

— Доброе утро, дорогая.

Минерва всегда старалась быть особенно ласковой с ней. В ответ Гермиона выдавила нерешительную улыбку:

— Доброе утро.

— Сегодня довольно прохладно, правда?

Гермиона бросила взгляд на своего бывшего декана и взяла кусочек тоста.

— Да.

Гермиона все еще не привыкла обедать за учительским столом в Большом зале. Не так давно она сидела с Гарри и Роном за гриффиндорским. Теперь же её место было между Минервой МакГонагалл и Северусом Снейпом. Он еще не пришел, и Гермиона надеялась, что успеет доесть тост и уйти до появления профессора.

Не то чтобы ей не нравился преподаватель зелий. В последнее время он был учтивым и даже милым. Она просто до сих пор чувствовала себя сконфуженной после вчерашней ночи. Гермиона надеялась, что он бросил книжку в огонь, как только пришел в свои комнаты. Любовный роман с загнутыми уголками — конечно не лучший способ произвести неизгладимое впечатление на коллегу, которым восхищаешься и которого уважаешь.

Легок на помине. Гермиона съежилась на своем жестком кресле, когда почувствовала волнение воздуха, которое могла вызвать только мантия Снейпа. Через мгновение он уже уселся рядом и потянулся за вареньем. Не говоря ни слова Гермиона подвинула к нему тарелку с тостами.

— Как настроение, Северус? — спросила МакГонагалл.

— Сегодня пятница, значит, следующие два дня я буду освобожден от общения с нашими тупыми болванами. Полагаю, это неплохо, — он щедро намазал тост темно-красным вареньем.

Минерва поморщилась:

— Северус, ты слишком молод, чтобы быть настолько раздражительным.

— Да, и ты знаешь меня слишком давно, чтобы задавать столь бессмысленные вопросы перед тем, как я выпью кофе.