Вопреки маминой просьбе, я проиграл очень долго, уже почти начало светать. Я, зевнув, выключил приставку и ушёл к себе в комнату. А утром я так и проснулся – в рубашке, шортах и сапогах, на своей нерасстеленной кровати. Было уже заполдень, и мама возилась с чем-то на кухне. Я встал, снял с себя всё – думал, мама меня не видела таким, и пошёл умываться.
- С добрым утром, соня. Ты забыл раздеться или просто уснул? Ты до скольки играл вчера? – Мамин голос остановил меня, когда она выглянула из кухни. – Я уж не стала тебя будить, ты так сладко спал и так улыбался во сне. Что-то приятное снилось?
А мне, и правда, снились приятные сны. Не помню, что точно, но всю ночь я ходил на каблуках. Иногда это было словно так и надо, словно это нормально, иногда я почему-то оказывался среди множества людей и должен был ухитряться спрятать свои каблуки от окружающих.
- Доброе утро, мам. Я... Ну да, прости. Я долго играл. И потом, похоже, просто уснул, когда в комнату вернулся.
- За что простить? У тебя каникулы, так что хоть всю ночь напролёт играй. Но спать в обуви я бы не рекомендовала. Не скажешь, что тебе такого приятного снилось?
- Ну, я это. – Смутившись, я опустил голову. – Мне снилось, что я на каблуках хожу. И иногда это было, словно так и надо, и мы вместе с тобой куда-то так вот шли... Оба.
Мама засмеялась, но не насмешливо, а просто, поэтому я не обиделся, а просто стоял, глупо улыбаясь.
- Ну, мы же с тобой гуляли однажды? Или ты не помнишь? Ладно, иди, умывайся да садись завтракать. Хотя уже время обедать.
После завтрака, пока мама мыла посуду, я сидел на стуле, вспоминая свои сны. На улице на сей раз дождь не просто моросил, а барабанил по стеклам, так что самолёт опять махнул мне крылом.
- Опять будешь играть весь день? – мама закончила с посудой и теперь смотрела на меня, вытирая руки. – Мне кстати, прости, если для тебя это неприятно прозвучит, тоже кое-что такое приснилось. – Она замолкла, глядя на меня, словно ожидая моего разрешения.
- А что именно снилось? – Мне стало интересно.
- Мы с тобой выступали. Как дуэт. И это выглядело и звучало прекрасно. – Мама, мечтательно улыбнувшись, подняла глаза к потолку. – Ты была такая красивая, у тебя был такой голос, а как ты пела... - Она, спохватившись, посмотрела на меня. – То есть, прости. Пел. Я увлеклась. Но это, правда, было так чудесно. И был такой здоровенный зал, человек на тысячу, не меньше.
