Постмортем

Часть 4

Проснулся я в поганейшем настроении — замёрз, отлежал руку, да и сны снились какие-то непонятные: этот интернет, который представлялся мне огромной бетонной коробкой от одного края горизонта до другого. Я таскался в нём среди бесконечных заставленных ящиками полок и что-то искал, а от стены к стене вместе со мной летало гулкое эхо. Шаги и слова. Вой и треск, будто прогорают и ломаются сложенные домиком полешки. Баба с цветами в руке — я видел её лицо в щелях между ящиками, и она улыбалась мне, придерживая голову на полоске кожи. А я знал, что за ней остаётся дорожка из красных капель.

Обычно я плохо запоминаю сны, но что-то очень важное я искал, потому спросонья хотел попросить Каса показать, где склад находится. Вдруг это важное ещё не растащили, и оно лежит там, ждёт меня под слоем пыли.

Приснится же, блядь.

Я откинул куртку, сел. Из окна сочился тусклый серый свет, слабо пахло гарью от потухшего костра, и по полу тянуло ледяным сквозняком — видимо, Кас расхлябил настежь створки, чтобы проветрить лёжку, а потом куда-то утёк. На улице стучало, сопело — как будто у меня под ухом, такая хорошая в предутренней тишине была слышимость.

Стол мы спалили ещё вчера, дрова подкидывали щедро, но на ночь тепла не хватило: древесина в столе была даже не древесина — прессованные опилки, горели они дерьмово, дымили разве что хорошо, а жечь шкаф мне стало почему-то жалко — много там было интересного, спрятанного от нас на белых гладких страницах.

Тайны сдохшего мира, зашитые в чёрные буквы.

Ёжась от холода, я пнул в дальний угол обугленную книжку, ту самую, в чёрной обложке, и потащился исследовать хатку. Забрёл в комнату, где раньше готовили жратву, у нас такая тоже была, но меньше. Сюда не добрались загребущие руки и жадные глаза бойцов, не то что в нашем форте — всё сохранилось так, как и оставил хозяин: разрисованные доски, Касова блядская хохлома с цветочками, стопка тарелок в раковине под пересохшим давным-давно краном и оранжевая мисочка на полу возле стены.

В выдвижных ящиках я нашёл ложки-вилки, в шкафу кастрюли, а на столе жестяную банку. Открыть её не получилось, и я вернулся к рюкзаку за ножом, поддел крышку — она отлетела с тихим чпоком и покатилась по полу. Понюхал содержимое — ребята, заварка, редкость почище консерв. Да тут сокровища прямо под нос суют, запихивают в руки — знай, бери и складывай в рюкзак.