Телепорт принес меня к двери ректора. И не только меня: наша группа вываливалась один за одним. И вскоре мы все уже стояли перед довольным таном Иррадом. Что же касается одногруппников, то, судя по тому, что большинство физиономий были хмурыми, мало кому удалось выполнить задание. Пожалуй, я могла бы гордиться, если бы не чувствовала себя столь отвратительно. Браслет запульсировал тогда, когда я меньше всего этого ждала: объект взял меня за руку и, глядя прямо в глаза, читал очень красивое стихотворение о любви на орочьем. То есть это я так думаю, что о любви, слишком выразительно он смотрел. Казалось, что я могла бы сидеть так вечно, завороженно глядя в его глаза и не делая ни малейшей попытки уйти. Все равно задание было выполнено. Да, выполнено. Я нахмурилась. Нечего отвлекаться на всякие глупости. Этак и до влюбленности в объект можно дойти.
— Я очень доволен, — вещал тан Иррад, — сегодня вы показали очень хорошие результаты.
— Было бы времени больше, результаты были бы еще лучше, — заметил Керк.
Как ни странно, довольным он не выглядел, хотя наверняка успел первым.
— Было бы времени больше, вы бы испытали куда большее разочарование, тан, — усмехнулся преподаватель. — Вряд ли вам понравилось бы вылезать из постели прекрасной танны сразу после того, как вы туда попали.
Керк промолчал, хотя с него сталось бы в такой ситуации проигнорировать вызов, а потом заявить, что выданный артефакт оказался чересчур хлипким, свалился с руки, по нему немного потоптались, что и вызвало отсутствие сигнала. Но вопросы вопросами, а дисциплина дисциплиной.
— Ты тоже выглядишь разочарованной, — Дагойн ухватил меня за талию, прижал к себе да еще и хвостом обнял. — Что, твой объект раззадорил, а оказался способен только на чтение стихов? Пойдем ко мне, полечимся от разочарования вместе.
— Я уже сказала, тан, что предпочитаю постарше, — холодно сказала я и попыталась отстраниться.
Легко попыталась, чтобы не оскорблять еще больше в присутствии других танов. Все же довольно непредусмотрительно было ему заявить, что я тогда уснула, можно было придумать что-то щадящее танскую гордость.
— Ты не дала мне возможности показать себя в деле, — нагло заявил он и даже не подумал отпустить. — И на свой объект ты смотрела очень выразительно, хотя он младше меня.
Я стукнула его локтем в живот, вырвалась и повернулась. Дагойн казался спокойным, но лишь на первый взгляд. В глубине его глаз клубилось нечто очень похожее на тщательно удерживаемую ярость.
— Смотреть выразительно — это моя работа, ты не забыл?
Я улыбнулась, но скорее примирительно, чем пытаясь воздействовать. Происходящее не нравилось. Он злился по непонятной причине, и злился на меня, а не потому, что его сдернули с объекта в неподходящее время. В том, что он привел объект в кафе, я даже не сомневалась: уж если он меня там видел, то точно был не один.
— Настолько выразительно, что больше никого и ничего вокруг не замечать? — едко спросил он. — Ты даже на сработавший артефакт не сразу среагировала.
— Ты на свой тоже, — заметила я, будучи в этом полностью уверенной. Если он смотрел на меня, ему точно было не до своих артефактов. — Правда, тебя почему-то занимал не свой объект. Странно, да?
Если он и смутился, то вида не подал. Усмехнулся и опять потянулся ко мне. Я предупредительно щелкнула хвостом в воздухе между нами. Обниматься с ним, да и с кем другим, не хотелось.
— А у меня ничего не получилось, — пожаловалась Мирейя, возникшая рядом словно ниоткуда. — Представляете, даже найти не смогла. Только успела выяснить, что он на занятиях появляется редко и искать надо в общежитии, как сработал артефакт. Ужасно обидно. — Она сделала страдальческое выражение лица, но почему-то мне показалось, что она совсем не расстроена. Вот ни капельки не расстроена, что не смогла найти и увлечь. — А как у вас?
— У нас, детка, все прекрасно, — заявил Керк. — Если не считать того, что я как раз собирался с объектом уходить из кафе в поисках более подходящего места для того, чтобы заставить ее наконец замолчать. — Прозвучало это зловеще, хотя он явно не имел в виду, что собрался отрабатывать навыки наемного убийцы. — У нее рот не закрывался ни на минуту.
Последнее предложение выглядело почти жалобно. Во всяком случае, я уверена, что жалобный голос в исполнении Керка будет именно таким. Хотя для того, кто с ним незнаком, он может показаться угрожающим.
— Похоже, это особенность всех, кто там учится, — почти спокойно сказал Дагойн. — Мой объект тоже отличался повышенной болтливостью. Впрочем, как и у Сьенны. По-моему, у нее не было даже возможности что-то сказать. Или желания? Выглядит она расстроенной.
В его словах опять послышались злые нотки, не очень заметные, но все же.
— Еще бы мне не расстроиться, — ответила я. — Он читал стихи на орочьем, и я хотела раздобыть через него учебник. И тут сработал артефакт.
— На орочьем? — Керк цокнул языком. — Нужно было мне намекнуть: хвостом помахать в мою сторону или покашлять. Я бы выбил.
— Из своего объекта надо было выбивать, — ехидно сказала Мирейя. — У нее наверняка тоже есть доступ в библиотеку. И хвост у нее тоже есть. А возможно, она бы даже не отказалась позаниматься с тобой орочьим лично.
— Мне-то зачем? — гордо спросил Керк. — У меня, в отличие от некоторых, хорошие способности к языкам. Мне десять раз повторять не приходится. Так что я о вас забочусь. Переживаю, можно сказать, ночей не сплю.
Мирейя недовольно фыркнула, подхватила меня под руку, и мы ушли, насмешливо помахивая хвостами, если уж так просили это сделать. Уверена, таны смотрели нам вслед, пока мы не скрылись. Но догнать и поговорить не пытались, и то хорошо. До нашей комнаты мы дошли молча.
— Дагойн меня удивил, — тихо сказала Мирейя. — Что он увидел, что взбесился?
Надо же, тоже заметила! А ведь Дагойн выглядел почти таким, как обычно.
— Откуда мне знать? Я за ним не следила. Мы с объектом сидели в кафе, пили корбинианское вино, и он читал стихи на орочьем, — бойко отрапортовала я. — На коллег было сказано не обращать внимания. Вот я и не обращала. Хотя теперь мне интересно, что там не так было с танной Керка — выглядела она вполне приличной.
Лицо моего объекта встало перед глазами как живое. Хорошо он все-таки читал. Я бы еще послушала. А еще просто посидела с ним рядом, глядя в его глаза и ощущая его руку на своей. Но пришлось вскакивать и с воплем «Ой, извини, совсем забыла» убегать в туалет, откуда и телепортироваться, предварительно убедившись, что этого никто не видит. И сейчас я чувствовала, словно меня обворовали совершенно наглым образом.
— Обычная рабочая обстановка, — отметила Мирейя. — Тогда в чем дело?
Я молча пожала плечами и пошла за ш'еррой. Без нее уже словно чего-то не хватало. Повесила мешочек на шею, провела рукой по бархатистой поверхности и вздохнула. В ответ прилетел импульс радостного узнавания. Но беспокойство не приходило. Глупо, но почему-то я подумала, что никогда не узнаю, как звали того черноволосого тана. Да и вообще, больше никогда не увижу. Зато увижу Дагойна с Керком, которые не умеют читать стихи на орочьем, но лезут обниматься, когда их об этом не просят!
Я в сердцах стукнула хвостом по стулу, попала по ребру спинки и взвыла от боли. Все, синяк точно будет. Я ощупывала пострадавший хвостик и радовалась, что вовремя его покрасила — и привлекает внимание, и скрывает синяки. Синяк на хвосте — это некрасиво, если, конечно, он не на хвосте Рики. Вот на такое я бы непременно полюбовалась. Особенно если бы синяки плавно переползли на все оставшиеся части тела и собрались в большую компанию где-нибудь в районе сломанного рога. Правого или левого. Или даже обоих. А хвост вместе с синяками оторвался бы... Я гневно фыркнула и почти тут же испуганно ойкнула. Раздавшийся странный звук было невозможно спутать с другим — яйцо ш'ерры дало трещину. Но я же ничего не делала, да и не позволил бы зачарованный замшевый мешочек повредить содержимое! И все же звук был слишком специфический, чтобы ошибиться.
Трясущимися руками я растянула горловину мешочка и сразу же увидела треугольную змеиную головку, высовывающуюся из отверстия в яйце. Если цвет всей змейки будет таким же — переливы золотых и зеленых оттенков, — то станет она великолепнейшим представителем ш'ерр. Самой красивой из всех, что я видела раньше. Вот только...
— Бабуля же сказала — через несколько недель, — огорчилась я. — И что теперь? Привязка не успела произойти.
— Какая красавица, — Мирейя осторожно заглядывала через мое плечо. — Привязка зависит от силы эмоций, а ей доставалось в последнее время очень много. Возможно, она потому и полезла раньше, что захотела поучаствовать?
Я задумчиво провела пальцем по высунувшейся головке — сама змейка не торопилась вылезать, но и не отстранялась. Боялась, что ей здесь не обрадуются? Она же почувствовала мое расстройство, вдруг решила, что я ее не хочу? Я попыталась передать свою радость, что мы наконец вместе, что она сможет испытать все сама, а не познавать мир только через мои эмоции, которые в последнее время были чересчур однообразными. Змейка зашевелилась и сама подставила голову под палец. Узкий раздвоенный язычок коротко скользнул наружу и спрятался. Казалось, она кокетничает, напрашивается на комплименты. Поведение, свойственное истинной женщине с рождения и до смерти.
— Девочка, — уверенно сказала Мирейя. — Как назовешь?
Размышляла я над этим давно, поэтому ответила не задумываясь:
— Кацуми, — и к змейке: — Если тебе нравится это имя...
И добавила от себя импульс вопроса и восхищения ее красотой — пусть видно пока только головку, но она была прекрасна. Змейка издала короткое шипение и поползла из яйца тоненькой переливающейся узорчатой лентой, поблескивающей чуть влажновато. Завораживающее зрелище: казалось, течет драгоценный камень, наполненный внутренним сиянием. Мирейя восхищенно ахнула. Кацуми застеснялась и юркнула ко мне в волосы, даже не дав себя разглядеть как следует. Я схватила зеркало, но в нем ничего не увидела: змейка маленькая и хорошо спряталась, а волос у меня много. Маленькая, но очень шустрая. Я попыталась передать свое желание ее увидеть. От нее донеслось удовлетворение и любопытство. Мир снаружи оказался намного больше, чем пространство внутри яйца. К нему нужно привыкнуть и осмотреться. Но, боги, как же хотелось взять ее в руки и налюбоваться.
— Может, попытаться ее чем-нибудь выманить? — предложила Мирейя. — Кузнечиком?
Показалось, что Кацуми рассмеялась. Наверное, на кузнечиков она не выманивается. Я брала из дому для змейки специальную еду, но кормить ее рано. Да и вряд ли она сейчас заинтересуется таким. Возможно, пройдет немного времени, и Кацуми выползет сама? А пока пусть побудет там, где комфортнее.
Змейка немного успокоилась и наконец выползла наружу, обвив мой правый рог. Мирейя опять ахнула, а я ужасно позавидовала — я могла видеть лишь отражение этого сияющего чуда. Кацуми, словно дразнясь, высунула узкий язычок и опять спрятала. Я передала ей свою обиду, и она сдалась — перетекла на руку, показывая себя во всем великолепии, и даже подставила голову под мой большой палец. Привязка действительно произошла — я чувствую ее, она чувствует меня.
Нам было чем заняться — моя питомица успешно осваивала нашу комнату, но все, что за ее пределами, пока соглашалась осматривать, лишь спрятавшись у меня на голове. Мирейю она признавала и даже позволяла себя гладить, но к ней не хотела идти ни в какую. Подруга расстроенно вздыхала, но смирялась. Кацуми и я понимали друг друга с полудвижения, поэтому меня очень удивил всплеск радости, донесшийся от нее при стуке в дверь вечером воскресенья. Неужели там еще одна ш'ерра? Но я больше ни у кого в академии их не видела. Моя пока маленькая совсем, но более крупных в волосах не спрячешь...
Дверь я открывала, ожидая увидеть кого угодно, но не Дагойна. Я почему-то думала, что это другая ш'ерра привела своего хозяина или хозяйку знакомиться — почувствовала на расстоянии Кацуми и захотела встретиться. Мы пока мало знаем, что могут эти змеи, а что нет. Но у тана, что стоял за дверью, питомца не было. Ш'ерра ему обрадовалась, а вот я... я — нет.
— Рика захотела выпить, и ты вспомнил, что оставил у нас бочонок? — холодно спросила я. — Забирай.
— Ревнуешь, Сьенна? — усмехнулся он. — Пусть пока у вас постоит. Я совсем по другому поводу. По поводу орочьего. Но если это вам неинтересно...
Он сделал выразительную паузу с таким видом, словно хочет прямо сейчас развернуться и уйти. К Рике, чтоб у нее лишаи пошли по всему телу. Донеслись эмоции, моя змейка не хотела, чтобы он уходил. Я посторонилась, пропуская Дагойна в комнату, и сказала:
— Интересно.
Улыбаться не стала, а то ведь правда решит, что ревную. От Кацуми прилетела волна возмущения моим поведением. Видно, здорово ее зацепило, когда мы на ковре распивали с Дагойном вино и он стал меня целовать. Она хочет продолжения, на которое я уже почти решилась. Но только не сегодня.
— Конечно, интересно, — подтвердила подошедшая Мирейя.
— Ш-ш-ш-ш, — сказала Кацуми, высунувшись наружу.
Любопытство — оно такое, заставит кого угодно забыть про осторожность.
— Какая красавица, — сказал Дагойн так, что каждая из нас решила, что про нее. — Это же ш'ерра?
Кацуми уверилась, что разговор о ней, и перетекла на мое плечо, хотела обвиться вокруг шеи, но длины не хватило. Слишком она пока короткая и тоненькая, так что змейка покрутилась, показывая ловкость и красоту, а затем выбрала опорой мое правое ухо, закрутилась вокруг него и нежно прошипела:
— Ш-ш-ш-ш.
— Это она намекает, чтобы ты рассказывал про орочий, — пояснила я.
А то еще подумает что-нибудь. Слишком нежно Кацуми шипела, словно ее связывало с Дагойном нечто большее, чем короткое знакомство...
— Мы с Керком обсудили возникшую проблему, — сказал Дагойн и протянул к Кацуми руку, по которой тут же от меня получил. А то мало ли о чем эти двое между собой договорятся. Змейка расстроенно зашипела, Дагойн невозмутимо продолжил: — Никто орочий не понимает и не улавливает закономерностей. Все как один говорят, что записывают слово, а на следующем занятии у него оказывается другое значение. Проблем нет только у Керка. Но там вы сами слышали. Сдается мне, что Фукаси боится, когда тот показывает свое знание языков.
Я бы на месте Фукаси тоже поостереглась критиковать ученика со столь глубоким знанием орочьего, хвостом, напоминающим стальной канат, и кулаками размером с голову мелких танов. Не самоубийца же он. Нет, успехи Керка ничего не доказывают. Вот если бы мне сегодня удалось достать учебник, так нет — сорвали в середине операции.
— Нужно идти к ректору, — предложила я. — Этот Фукаси сам не знает предмета, который ведет. Как можно у него выучиться чему-либо?
— Сейчас ректора нет, — ответил Дагойн. — Сразу после выходных, перед занятиями?
— Фукаси скажет, что мы выдумываем, лишь бы не учиться, — возразила Мирейя. — В академии сговор студентов — не редкость. Нужно что-то посерьезнее, чем несоответствие в конспектах.
— Учебник. Нам нужен учебник. Какая жалость, что я не успела договориться. Нужно было сначала в библиотеку объект тащить, а уж потом в кафе. Но кто знал.
Я немного покривила душой: в библиотеке мы и познакомились. Что мне мешало тогда попросить его взять учебник? Не иначе как желание послушать стихи. Я помрачнела. Кацуми расстроенно прошипела что-то на своем, змеином.
— Нужен, — подтвердил Дагойн. — И мы с Керком придумали, как достать.
Кацуми одобрительно зашипела и радостно крутанулась вокруг уха. Если она и дальше собирается его как трамплин использовать, то скоро оно будет красным и опухшим. Наверное, змейка это поняла и сама, поскольку переползла на рог. Впрочем, вполне возможно, что сделала она это лишь для того, чтобы покрасоваться. Вон как Дагойн на нее уставился. Нужно срочно переключать его внимание.
— У тебя тоже в родственниках орки, как и у Керка? — ехидно спросила я.
— Увы, — ответил он не менее ехидно. — Я учился на дипломата. Как думаешь, взяли бы туда с такими интересными родственниками?
Его семья не из Системы? Какое счастье. У дипломатов же совсем другое отношение к тому, что сейчас для меня создает серьезную проблему. У них приветствуются крепкие семьи без загулов на сторону. Значит, он не будет смеяться и сохранит происшедшее в тайне. Кацуми одобрительно засвистела прямо мне в ухо. Настолько тихо, что слышно было только мне. Ее мнение не допускало двух толкований: учебник орочьего подождет, а комната Дагойна — нет. Ей и без этого слишком долго пришлось страдать в ожидании. Может, и порадую бабулю к выходным.
— А почему сюда перешел? — улыбнулась я.
По-особому улыбнулась, с обещанием и страстью. Кацуми подалась вперед и восторженно зашипела. Но в этот раз Дагойн почему-то не повелся.
— А, — он передернулся и резко щелкнул в воздухе хвостом, — отец настоял. Сказал, что нужно продолжать семейное дело.
Моя улыбка угасла, словно внутри повернули выключатель. Все-таки из Системы. Нет, что за свинство! Другой подходящей кандидатуры в академии нет, в этом я уже убедилась. Но и с ним никак нельзя быть уверенной, что все пройдет как надо. Вот он сейчас уйдет, а там, на выходе, его поджидают прекрасные сексуальные демоницы безо всяких ограничителей. И Рика, на которой пока ни одной проплешины. И что мне тогда делать? Может, все же рассказать ему, и будь что будет?
— Ш-ш-ш-ш? — спросила Кацуми. С изрядным разочарованием спросила.
— Это личное, — ответил Дагойн и все-таки провел по ней пальцем.
— Ш-ш-ш-ш, — довольно отозвалась эта мелкая паршивка.
Его рука с Кацуми плавно перешла на меня, погладила по виску, спустилась к шее, там чуть задержалась и двинулась ниже. Я чуть отстранилась, неожиданно даже для себя. Нет, пожалуй, сегодня я не готова, потому что... устала. Да, я сегодня ужасно устала, и единственное, чего хочу, — спать.
— Ш-ш-ш-ш, — разочарованно прошипела Кацуми и свесилась с моего рога, зацепившись хвостом. Ее треугольная голова оказалась прямо перед моими глазами, после чего она опять недовольно прошипела специально для меня: — Ш-ш-ш-ш?
Вот ведь сводница! Только вылупилась, а туда же. Маленькая еще для таких эмоций!
— Что ей не нравится? — заинтересовался Дагойн.
— Переживает, что тебе пришлось бросить дипломатическую карьеру, — улыбнулась я. — Она очень впечатлительная, понимаешь?
— Понимаю. Но я бросать не собираюсь. Буду совмещать.
— Уверена, успешно. Ты пришел к нам, чтобы рассказать, что вы придумали с Керком. Но говоришь о чем угодно, кроме этого. Меня сейчас твоя политическая карьера волнует намного меньше, чем учебник орочьего.
— У нас остались артефакты переноса. Накопители в них полупустые, но если мы сольем все в один, то на переход туда-назад хватит. Возможно, даже двоим.
Он выразительно на меня посмотрел. С явным намеком, что у него в комнате будет продолжение. Я чуть прищурилась в ответ. Все равно это надо сделать, так почему не с ним? Вдруг в его комнате еще завалялось немного эльфийского?
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Убойная Академия
AcakВ королевстве демонов Корбиниан все ясно и просто: бабушки дарят внучкам стилеты и удавки, будущие наемные убийцы увэчатся в Убойной Академии, преподаватели по ядам проверяют на наивных студентах свои зелья, а техника демонического соблазнения требу...
