Сладкое искушение

Глава 3.

⠀Pov. Лиса.⠀⠀
⠀Я все еще дрожала, когда вошла в свою спальню после первой встречи с Чонгуком. Он был напряжен и холоден, не говоря уже о доминировании. Приказать мне сменить гардероб? Как он посмел?
— Вот ты где! Где ты пропадала? — спросила мама, подводя меня к моей гардеробной. — Нам нужно подготовить тебя. Ради Бога, Лиса, что на тебе надето? — она дергала меня за одежду, пока я не начала раздеваться, все еще находясь в трансе. Мама с любопытством посмотрела на меня. — Да что с тобой такое?
— Ничего, — тихо ответила я.
Мама вернулась к выбору платьев, которые она, должно быть, разложила на скамейке перед моим приходом.
— Не могу поверить, что у тебя нет ни одного приличного платья.
Я всегда избегала ходить на официальные мероприятия, так как ненавидела неискреннюю болтовню и, всаживающих нож в спину, тех, кто их посещал.
— Что плохого в платьях, которые у меня есть?
Мама выбрала три наименее причудливых платья из моей коллекции. Все они были в моем любимом ретро стиле. Мама взяла красное платье в белый горошек.
— У тебя нет ничего однотонного?
— Нет, — ответила я.
Неужели она никогда не обращала внимания на мою одежду? Я должна была благодарить отца за свободу носить то, что мне нравится. Хотя он был консервативен, и ему было трудно сказать мне «нет». Маме ничего не оставалось, как подчиниться его приказу.
Мама вздохнула и протянула платье.
— Оно подходит к твоим глазам. Будем надеяться, что Чонгук не испугается этого нелепого стиля.
Я молча надела платье, вспомнив слова Чонгука о моей одежде и челке.
— Накрасься, Лиса. Тебе нужно выглядеть старше.
Я бросила на нее раздраженный взгляд, но она уже собиралась уходить.
— И надень каблуки!
Сделав глубокий вдох, я моргнула, останавливая слезы. До сих пор мне везло. Я предпочитала закрывать глаза на реалии жизни мафии, но знала, что происходит за закрытыми дверями. Наш мир был жесток. Папа был добр ко мне, но я видела, как многие мои кузены подвергались насилию со стороны своих отцов, как мои дяди обращались со своими женами.
Мой последний жених был практически моего возраста, тихий, почти застенчивый мальчик, которого выбрал папа ради моей защиты. Я могла бы противостоять ему в браке. С Чонгуком это будет непросто. Я не любила поддаваться негативным эмоциям, но мой страх бил острой болью в груди.
Схватив туфли на каблуках, я направилась к туалетному столику. Мои глаза остекленели, когда я посмотрела на свое отражение. Я наложила больше косметики, чем обычно, но все же гораздо меньше, чем мама и Чонгук, вероятно, ожидали.
Когда я спустилась вниз для официального представления, мне удалось успокоиться. Мои глаза все еще горели от слез, но улыбка не дрогнула, пока я спускалась по лестнице к папе, Чонгуку и его напарнику Чимину.
Папа взял меня за руку, сжал ее и повел к моему будущему мужу. Выражение лица Чонгука было шедевром сдержанной вежливости, когда он смотрел на меня. Глаза у него были темно-синие, как глубина океана, и создавалось впечатление, что они могут поглотить тебя так же легко, как бездонное море. Неодобрение промелькнуло на его лице, увидев мое платье.
— Чонгук, познакомься с моей дочерью Лисой.
В папином голосе прозвучало предостережение, отразившееся на стоическом поведении Чонгука.
— Очень приятно познакомиться, Лиса, — его губы растянулись в почти несуществующей улыбке, когда он взял мою руку и поцеловал ее. Я задрожала.
Темно-синие глаза сверкнули на меня, и я выпрямилась.
— Очень приятно, сэ... Чонгук.
Отец с беспокойством переводил взгляд с Чонгука на меня. Возможно, он, наконец, понял, что бросил меня в лапы волку. Папа пытался запугать моего будущего мужа мрачным взглядом, но овца не становится хищником, если носит волчий мех, а папа никогда не был более чем добычей среди кровожадных монстров в наших кругах. Чонгук выпрямился, не обращая внимания на отца, и дал знак своему напарнику.
— Это моя правая рука и консильери, Чимин.
Я протянула руку, но Чимин не принял ее, а только вежливо склонил голову. Опустив руку, я придвинулась ближе к папе, который изучал мое лицо. Он выглядел разорванным на части, и я почувствовала болезненное удовлетворение от его очевидного конфликта.
— Я пришлю Лисе новый гардероб. Пожалуйста, сообщи своей жене, чтобы она сняла мерки с вашей дочери, — сказал Чонгук. — Рядом с собой мне необходима женщина, а не девочка.
Это было слишком для папы.
— Возможно, это была ошибка, и я должен отменить наше соглашение.
Чонгук встал перед отцом, глядя на него сверху вниз таким взглядом, что у меня внутри все перевернулось.
— Мы пожали друг другу руки на помолвке, Феликс. Мы все уладили с Лукой. Все согласовано. Учитывая, что мы решили отказаться от раздельной помолвки, это делает Лису моей невестой, и я говорю тебе сейчас, что никто, и меньше всего ты, не будет препятствовать этому браку.
Возможно, Чонгук и не хотел меня, но уж точно не позволил бы никому отнять меня у него.
Я затаила дыхание. Это был дом отца, и он правил этим городом. Он поклонялся только Луке, но никак не другому младшему боссу.
По крайней мере, именно так это должно было быть.
Однако папа откашлялся и опустил глаза.
— Я не собираюсь отменять нашу договоренность. Я всего лишь высказал свою точку зрения.
Какой смысл?
Выражение лица Чона говорило о том же самом. В этот момент в комнату ворвалась мама, совершенно не понимая, что происходит.
— Ужин готов!
Ее улыбка погасла, увидев нас.
Чонгук протянул мне руку. Я взглянула на папу, но он избегал моего взгляда. Послание было ясным: с этого дня Чон будет играть ведущую роль.
Я положила ладонь на сильное предплечье своего жениха. Если папа больше не может защищать меня, значит, мне придется самой постоять за себя. Чонгук повел меня в столовую, следуя за мамой, которая бормотала о возможных цветовых решениях для нашей свадьбы. Чонгука, вероятно, это нисколько не волновало. Как мужчине, ему даже не придется притворяться — в отличие от меня, счастливой будущей невесты.
Когда мы подошли к обеденному столу, он выдвинул для меня стул.
— Благодарю.
Я опустилась на стул, разглаживая платье.
Чонгук сел напротив меня. Его взгляд задержался на моей чёлке, прежде чем перейти к цветочным серьгам, вероятно, решая, какую новую прическу он мне прикажет сделать и какие украшения купить.
Он хотел превратить меня в жену, которую хотел, вылепить из меня глину. Может, он думал, что мой возраст делает меня бесхребетной марионеткой, которая склонится перед своим хозяином при малейшем движении за ниточки...
Я встретилась с ним взглядом. Я научилась тонкому искусству добиваться своего с улыбкой и добротой, единственному способу, которым женщина может получить то, что она хочет в нашем мире. Сработает ли это с Чонгуком? Папа всегда таял, когда я хлопала ресницами, но я чувствовала, что Чона не так-то легко будет поколебать.