Система не щадит тёмного Магистра

Пролог

***

  Он стоял у самого края обрыва и смотрел прямо, на саму жадность людей. Они так сильно хотели завладеть силой, что на мгновение позабыли про свои слова. Люди так жалко тянули свои мерзкие руки к его тигриной печати, что хотелось смеяться.

— Хах, забавно... — каждое слово ему давалось тяжко. Он был слишком ранен. Застывшая кровь внутри стала струйкой иди изо рта. — Где же тут смысл? Не вы ли твердили, что тьма опасна, а теперь стремитесь заполучит её?

  Но его никто не слушал, то ли от того что он говорил это тихо из-за боли в лёгких или из-за того, что они находились далеко от парня.

  Возможно это было то и другое.

  Не было другого выбора кроме того, чтобы покинуть этот мир. Эти войны к этому и стремились.

  Было очень больно осознавать то, что никто не поймёт его.

  Вот он край - вот его конец!

"Может быть мир стал бы лучше, если они меня поняли, увидели бы ситуацию с моей стороны. Или я ошибся?"

  Вэй Ин – тёмный заклинатель и основатель тёмного пути, отступник для многих заклинателей и для некоторых убийца. Но это больше для тех, кто его так кличет.

— Вэй Усянь, — в его сторону бежало двое людей: Лань Чжань и Цзян Чен. Один был готов его спасти, другой же пытался его прибить.

  Для Старейшины Илин это больше никакой роли не играло.

— Вэй Ин!

  Последнее, что услышал парень прежде чем отойти в иной мир.

"Я не этого добивался. Что же пошло не так? Где я мог ошибиться? Может был не один в этом виноват? Сейчас было уже не важно. Это была уже не моя история."

***

— Шицзунь.

  Вновь этот голос. Его дорогой ученик бежит ему на встречу.

— Бинхэ?

  Учитель смотрел на приближающуюся фигуру. Шэнь спрятал свою улыбку за веером.

— Шицзунь! — его ученик прибежал вместе с коробочкой со сладостями – пирожные из рисовой муки.

  Ученик всегда любил готовить для своего учителя. Бинхэ следил за рационом Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ поставил тарелку со сладостями на стол и сел на против своего учителя. Мальчик с восхищёнными глазами наблюдал за Шэнем, и тот это видел, но ничего не говорил. А-Юаню было не удобно расслабиться.