Было ли поначалу что-нибудь интересное в этом утре?
Ничего.
Арсений раскачивался на стуле взад – вперёд. Он пришёл сегодня в школу слишком рано. В классе была лишь пара человек кроме него. Никаких домашних заданий, которые нужно было бы повторять перед уроком, ведь на дворе стояло всего лишь второе сентября. Одиннадцатый класс.
Вчера в школе царил праздник, и даже дождливая погода его не испортила. Они все встретились после лета: загорелые, подросшие, одетые в черно-белое, кто с новой прической, а кто с новым увлечением. И почти каждый – с букетом цветов. Их радостно встретили учителя. Надо признаться, после долгих каникул ученики тоже были им рады. Теперь в школе не осталось никого старше. Не на кого было оглядываться. Было в этом нечто приятное, но вместе с тем и грустное. Вчера каждый ощутил, хоть и не подал виду, что это место, словно стало мало для них, и чем ближе к концу учебного года, тем меньше оно будет становиться. Ветер свободного плавания, пугающий, но в тоже время опьяняющий грядущими переменами, еще не трепал их волосы, но они уже почуяли его дуновение. Арсений вспомнил, как вчера в актовый зал вошли первоклашки. Такие маленькие, что ему с трудом верилось, что он был также мал, когда пошел в первый класс. Они выглядели испуганными и смущенными, а старшеклассники приветствовали их громкими аплодисментами. Чувствовалось что-то ностальгическое в этом последнем первом сентября. А потом был небольшой концерт. Ничего особенного, но Арсению запомнилась одна песня, которую очень красиво пела незнакомая ему девочка, и он до сих пор про себя напевал строчки. Что-то вроде: «Пролетели каникулы летние, беспощадно оставив нас. По тротуару осеннему я шагаю в последний класс…»
После праздника они скромной компанией из класса недолго погуляли по городу, после чего ввалились в одно столь излюбленное ими кафе, где и просидели до самого вечера.
Со вчерашнего дня погода нисколько не изменилась. Туман льнул к окнам. Деревья стояли ещё зелёные, лишь слегка тронутые увяданием. И небо затянуло серой пелёной. В классе русского языка и литературы было прохладно. Не приветливым и неуютным было искусственное освещение, и классики хмуро смотрели со своих черно-белых портретов без рам. Унылые папоротники свесили листья с горшков. Им тоже было грустно. И старый вытертый линолеум местами топорщился.
