Чемоданы собраны [Заморожено]

Часть восемнадцатая

— С тобой никак нельзя ничего сделать! Какой же ты идиот, живучий, как не кстати! Говорить умеешь или нет?! — Латвия стукнула брата по плечу и продолжила ходить туда-сюда. Эстония почесал место удара и виновато поднял глаза.
— Я чуть не умер, Светик...
— А с каких пор ты стал бояться смерти? — с подозрением спросила она повернувшись.
— Я всегда ее боялся, Латвия, — поднялся Эстония, — Всегда. Ты просто этого не хотела признавать. Ты эгоистка!
— Вас вообще не смущает моё присутствие?.. — спросила Литва.
— Зачем ты его привела? — подошла к ней Латышка.
— Я в ваших разборках не участвую. А он — мой брат, друг. Что тебе уже он сделал, что ты так агрессивно с ним себя ведешь?
— Он? Он сам все знает, — ответила Латвия. Литва посмотрела на него. Эстония вздохнул и подошел к Латвии, взял ее за локоть и потащил из комнаты. Латвия испугала и начала вырываться, но Эстонец повернулся к ней схватил за плечи.
— Ты ненавидешь меня, из-за тебя я подрываю свое здоровье, — говорил парень, смотря ей в глаза, — А ты подумала, почему?!!
Литва осторожно разняла их, отводя брата к окну, а напуганную сестру присесть к кровати.
— Я не думал, что все так будет, — уже спокойнее сказал Эстония. Литва приобняла его и погладила по пыльным волосам.
— Тебя никто не гонит. Правда. Просто, ты не такой и не умеешь себя держать. Часто говорили тебе, что иногда лучше промолчать. А ты все время прямо. Ты... наивный... Идёшь ко всем, идёшь за всем, надеешься и идёшь.
— Будто у меня когда-то было свое мнение и возможность выбирать.
— Даже если ты захочешь, то у тебя смелости не хватит выбрать. Тебя только носам тыкать туда, куда надо, — сказала Латвия. Литва молчала. Ей нечего было сказать, ведь все это было правдой.
— Это ложь, — повернулся Эстония и его все ещё держала Литва, — У меня, если очень захочу, может быть все.
— Может быть, если не откинешь лыжи раньше времени, — не смотрела на него Латвия.
— Я буду жить!
— Нет, уже не будешь. Ты смотрел на себя?
— Буду... — сказал Эст, сжимая кулаки.
— Забыла, точно, ты ж считаешь. Сколько еще? — вдруг повернулась его сестра. Эстония посмотрел на Литву. Она вздохнула и опустила глаза.
— Какое тебе дело, ведь это моя жизнь... Мне решать когда  и куда, зачем и для кого идти. За кем. А я понял, что ни за кем я идти не могу. Изгой общества. Никому я никогда не был нужен. Вы все просто пользуйтесь мною и моим интересом. Спасибо, — Эстонец пошел на улицу.
— Эст, — пошла за ним Литва, но тот убедил её остаться, мол: не уходит он.
Эстония вышел на улицу и сел на пороге, смотря на мокрую траву. Никому не нужен да и не хотелось как-то. Сам все испортил, сам и живи. Дверь открылась и Эстонию за руки подняли на ноги. Это был Грузия.
— Мне все равно, ты мне нужен. Просто, не за что, — сказал Грузия.
— А вдруг ты врешь?
— Я никогда тебе не вру. Мне ты нужен, нам нужен.
— Никому не нужен... — Эст опустил голову. Грузин усмехнулся и обнял его.
— Пессимистичный ты мой дурочок, — сказал Грузия. Эстония молчал и смотрел куда-то в сторону. Тяжело стало, казалось что все смотрят, хотя во дворе никого не было. Было неожиданно тепло. Эстонии как-то не было времени считать, сколько прошло дней, когда он ушел. Мысли тогда были забиты совсем не тем, а только как скорее найти место отдохнуть, хотя бы высохнуть. Заблудиться было так легко! Наверное, теперь Эстония никогда не забудет, что такое чувство одиночества, отказ от всего.
— "Почему меня били..." — так и не мог вспомнить Эстонец. Два дня провел на дороге, не желел об этом, ходил прямо, дошел до остановки. Потом его нашли, ничего о нем не узнали, только как зовут. А по началу все было так замечательно... Его нашли, о нем позаботились. Вылечили, опять спасли от его попытки уйти. Научили чему-то новому. Сказка просто. И все это один человек. А сейчас он снова здесь и ничего не поменялось. Его снова ругают, его снова обижают.
— Ты ж не бойся, — еле заметно улыбался Грузия, — Все рады тебя видеть.
— Все... — повторил Эстония и отпустил брата, снова присел, — Конечно же все...
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Грузия и снова поднял младшего.
— Никак, — ответил Эстония, — Никак и никем.
— Не говори так. Если тебе не хорошо, то так и скажи.
— Со мной все отлично, — сказал Эстония и открыл дверь, — Замечательно, великолепно. Но очень хочется спать последнее время.