Свержение Короля

Глава 4

— Твою мать…

Чуя ходил туда-сюда по квартире, переваривая всю информацию. Если Дазай прав, то его положение хуже некуда. Он не только не могу спокойно убить Мори, он не смогу даже подойти к нему. Потому что, если Огай подозревает Чую в покушении на его жизнь, то теперь его всегда будет сопровождать охрана.

— Чуя, успокойся. Ты уже какой круг наворачиваешь? — спросил Дазай, смотря, как недо-напарник ходит кругами по квартире. А Чуя не может успокоится, не может просто сесть и сложить ручки.

— Как я мог так оплошать? А если он меня казнит, для своей безопасности? — спрашивал он себя. Тихо, чтобы Осаму не слышал его размышлений. Но, кажется, он все равно слышал.

— Да не убьет он тебя, — Чуя остановился и посмотрел на него. Глаза серьёзные, аж в дрожь бросает. Таким, он его редко видел в последнее время, — хотя бы потому что ты — самый сильны эспер мафии. Ему не выгодно тебя убивать. Хватит паниковать и думай головой.

Он говорит так спокойно. Конечно, не его же жизнь висит на волоске! Хотя, он прав. Убивать Накахару не станут, выгонять из мафии — тоже. Мори это не выгодно, зная, что он, хоть больше не предан ему, но все равно предан мафии.

— Да, ты прав. — Чуя, наконец, сел на стул рядом с Дазаем, не смотря на него. Но, могу предположить, что Осаму удивлен тому, что он согласился с ним. — И что делать будем?

— Ты меня спрашиваешь?

— Но ты же у нас гений-мыслитель… — очень сложно признавать, что Дазай умнее и лучше. Но делать нечего.

— Ну ладно-ладно, — самодовольный, словно кот. Бесит, — у меня было два варианта, — он показал два пальца,— Первый: убить Мори так же, как и прошлого босса.

Чуя сразу стал возражать:

— Но, тот босс был уже старым и больным. И потом, если так, то Мори может догадаться, поставить охрану и поймать меня с поличным.

— Я рад, что ты включил мозги. Думал, их нет, — Дазай засмеялся, но не долго, посмотрев на Накахару. Глаза были злыми, а сам Чуя готов был ударить в любую минуту. Осаму нервно сглотнул и согнул один палец, — Второй: оставить твою идею на некоторое время.

Голубые глаза стали ещё больше. Губы поджались а брови нахмурились. Какое-то новое чувство появилось в груди. Чуя не мог распознать его, но это чувство такое противное, что хотелось блевать.