Обратная волна |Лиза Ира|

38 глава

Вернись в объятия этих рук, просто ложись.
Ритм твоего бьющегося сердца, словно барабанная дробь.
Оно бьётся для тебя, оно кровоточит для тебя, оно не знает, как оно звучит,
Ведь это – барабан из барабанов, это – песня из песен…
Когда-то у меня была редчайшая роза, которая только соблаговолила расцвести.
Жестокая зима заморозила бутон и так быстро отняла мой цветок…
О, одиночество, о, обречённость
Искать конец времён,
Ибо нет во всём мире
Большей любви, чем у меня…
A . Lennox

Придя в офис рано утром в понедельник, Лиза решила полностью посвятить себя работе, чтобы занять свой разум и отвлечь его от беспокойных мыслей. И это ей с успехом удалось, она ни на секунду не покидала свой кабинет, даже чтобы пообедать. Наступил вторник, который она намеревалась провести точно также… пока не получила телефонный звонок, перевернувший ее мир с ног на голову.
***
Лиза и Мэдисон на огромной скорости неслись по ночной дороге в Пенсильванию, которую они, казалось, покинули совсем недавно. Только на этот раз, все было намного хуже, а их настроение более мрачным.
Во вторник днем Мэдисон позвонила расстроенная и плачущая Вирджиния и сказала, что Марку стало хуже. Должно быть, сиделки из Хосписа посоветовали ей оповестить членов семьи о его состоянии, поскольку было очевидным, что жить ему осталось всего несколько дней, или неделю, но не больше. Сестры побросали все свои дела и сразу же выехали к отцу.
***
Девушки подъехали к дому около полуночи. Вирджиния встретила их у двери и попыталась объяснить, что происходит. Они осторожно вошли в комнату Марка, взволнованные и не уверенные, чего ожидать, напуганные неизвестностью и не знающие, что чувствовать и как реагировать.
В комнате было тихо, за исключением звуков надувающегося и сдувающегося надувного матраса, на котором лежал их отец. Его принесла медсестра из Хосписа, чтобы предотвратить образование пролежней, поскольку он был уже не в состоянии встать с постели. Мэдисон и Лиза стояли и смотрели на Владимира Андрияненко, лежащего на спине, то приходящего в сознание, то впадающего в бессознательное состояние, его тяжелое и хриплое дыхание, вырывающееся из открытого рта, разрывало царившую в комнате тишину. Он исхудал и иссох, его волосы стали почти белыми. С последней их встречи, отец сильно изменился, и быстро приближался к краю – быстрее, чем они себе представляли. Он больше не мог говорить разумно, и девушки задавались вопросом, известно ли ему, насколько все плохо. Когда отец проснулся, они попытались поговорить с ним, но Владимир только в замешательстве смотрел на них и пытался что-то невнятно возразить. Он стонал и извивался на больничной койке, которая, скорее всего, станет его смертным одром.
Вирджиния выглядели совершенно измотанной. Рэйфорд, прибывший несколькими часами раньше, тоже был тут, что взбесило Лизу, несмотря на ее усилия не обращать на это внимания.
Их мачеха рассказала им, что они с Рэем безуспешно пытались поговорить с Владимиром и убедить его перевернуться. По словам медсестра ему необходимо было лежать на боку, чтобы он не подавиться и не задохнуться собственным языком. Джинни, запинаясь, неуверенно объясняла им все это, нервно крутя руками, словно говоря: «Я не знаю, что делать». Она казалась такой напуганной и неуверенной, не знающей, как еще помочь своему умирающему мужу, и это разозлило Лизу. Вирджиния была не похожа на женщину, которая так легко сдается, и она не верила ни одному ее слову и жесту, играющей роль бедной и беспомощной будущей вдовы. Владимир нуждался в помощи – так почему бы ей было просто не оказать ему ее? Лиза не понимала ее сомнений и колебаний.
Не имея сил больше терпеть глупые причитания мачехи и ждать чуда с неба, Лиза оглядела всех собравшихся и воскликнула: – Так, давайте просто ПОВЕРНЕМ его на бок, черт возьми!
Она быстро взяла на себя руководство и раздала каждому по инструкции: вместе с Мэдисон и Рэем, они отодвинули больничную койку от стены и перевернули его. И хотя их отец много потерял в весе и казался практически скелетом, это перемещение далось им с трудом. Снова и снова они проталкивали под него руки, изо всех сил стараясь сдвинуть Владимира, под его невнятное неодобрение. Всякий раз, когда он издавал стон, Мэдисон и Рэй останавливались, опасаясь, что делают ему больно, и хотя Лиза допускала такую мысль, она продолжала настаивать, чтобы они не прекращали своих действий. После множества жалобных стонов и противодействий со стороны Владимира, им, наконец-то, удалось уложить его согласно рекомендации докторов.
Лиза даже не представляла, что внутри нее есть эта сила и насколько глубоки ее чувства, она успокаивала и утешала отца, не давая себе расслабиться, и все время разговаривая с ним. Наклоняя свое лицо ближе к отцу, Лиза разговаривала с ним, рассказывая ему, что они делали, мягко касаясь его щеки, чтобы успокоить.
Мэдисон не могла ничем помочь, но она с замиранием в сердце наблюдала за зачарованными действиями сестры. Лиза всегда казалась ей отстраненной и бесчувственной, когда дело касалось отца, и вот сейчас эта же самая женщина была рядом с ним и помогала ему в его отчаянный час. Мэдди всегда знала, что Лиза прирожденный лидер, убеждаясь в этом каждый день, но, чтобы та отбросила свои обиды, высокомерие, излучая лишь заботу и беспокойство, неужели это то, что она думает? Неужели это любовь… и почему это чудо столь кратковременно… Мэдисон всегда верила, что Лиза способна на великие и удивительные поступки… и это было никак не связано с работой.
Владимир отчаянно пытался перевернуться обратно на спину, но поняв, что это бесполезно, согнул ноги и попытался удержать их в этом состоянии, прижав друг к другу, однако они дрожали так сильно, что он не мог их контролировать.
– Что ты пытаешься сделать со своими ногами, старик? – Спросила Лиза и подложила ему между колен подушку, надеясь, что это успокоит его. – Просто расслабься и перестань корчиться, ладно? – Она похлопала его по голой ноге, на что Владимир ответил ей звуком больше похожим на фырканье. Лиза улыбнулась и снова наклонилась к отцу. – Бьюсь об заклад, ты хочешь, что бы я убралась отсюда, не так ли? – Подразнила она его, но когда Владимир ответил ей, покачав головой и посмотрев на нее своими остекленевшими серыми глазами, ее самообладание пошатнулось, и она чуть не потеряла над собой контроль. Однако Лиза быстро справилась с собой, заставив себя снова улыбнуться ему, после чего полностью сосредоточилась на подушках, поправляя их вокруг его головы, которые гарантировали, что ее отец останется лежать на боку.
***
Когда они позже зашли проведать Владимира, оказалось, что он снова брыкался ногами, скидывая одеяло и простыни с кровати и обнажая свое тело. Лиза считала, что в его состоянии это нормально и продлится до самого конца, однако Вирджинию этот факт весьма раздражал. По всей видимости, Владимир давно уже отказался надевать всякую одежду, постоянно скидывая ее с себя, не желая, чтобы его кожи что-нибудь касалось, в том числе и подгузник для взрослых. В комнате пахло мочой, но Лиза терпимо относилась к этому, понимая, что Владимир, вероятно, бредил и не понимал, что делает. Ничего из этого не беспокоило ее, и каждый раз, когда Джинни верещала и жаловалась им на его выходки, Мэдисон и Лиза говорили ей, чтобы та оставила его в покое. Бедный старик, накаченный морфием, был наполовину не в своем уме – видимо, не каждый мог выдержать его странное поведение?
Было ранее утро, все были утомлены, все, кроме Вирджинии. Эта женщина снова и снова причитала, возмущалась и беспокоилась о наготе своего мужа. Сколько бы она ни пыталась понять переживания своей мачехи, с каждой минутой Лиза все больше и больше раздражалась. Она сидела в кресле в углу комнаты, как и все, наблюдая за действиями Джинни, которая снова и снова поднимала простыни с пола и настойчиво укрывала ими Владимира.
Наконец, Лиза не выдержала и, вскочив, закричала: – Он УМИРАЕТ! Черт возьми, пусть ДЕЛАЕТ, что хочет!
Все застыли, Вирджиния с потрясенным возмущением уставилась на падчерицу. Синие глаза горели нетерпением и яростью, Лиза перевела взгляд на Мэдди, которая смотрела на нее со смесью удивления, печали и понимания. Игнорируя ошеломленные взгляды присутствующих, Лиза сердито подошла к постели отца, и Джинни отступила, освобождая ей место.
Лиза протянула руку и коснулась нежной ладонью обнаженной груди Владимира. Он закрыл глаза, как будто соглашаясь с ней, и она вздохнула со смесью облегчения и безнадежности. Лиза благоговейно коснулась его щеки, а затем равнодушно покинула комнату.
_________________________
1304 глава