С чистого листа

Глава 35.

ГЛАВА 35.
Дни шли за днями, недели за неделями, а капитан так и не появился и не написал.
Моя фигура постепенно округлялась, появился живот, но я много двигалась и на шестом месяце беременности чувствовала себя превосходно.
Однажды, пару месяцев назад, гуляя по здешним склонам, я набрела на равнину, где росли кусты того самого чанчо.
Местные жители использовали его высушенные листья, добавляя их в подушки и матрасы, а я решила попробовать использовать чанчо иначе.
Предварительно ферментировав и высушив листья, я заварила их кипятком, по вкусу получился привычный мне черный чай, вкусный и ароматный.
В этом мире ни на одном из островов я не пробовала такого напитка, и искренне надеялась, что смогу ввести в моду привычное в моём мире чаепитие.
Сначала отправила Дага и Роя собирать листья чанчо, а потом попросив сколотить специальные рамы, на которых собиралась сушить собранные листья, я приступила к эксперименту.
Процесс приготовления чая не так прост. Его вкус и насыщенность, и даже цвет зависит от многих факторов.
Мой муж Володя обожал самые различные чаи, некоторые из них я ферментировала в домашних условиях, и кое-какими навыками, и знаниями в этой области я обладала,
поэтому не колеблясь решила организовать своё мини производство по изготовлению бодрящего напитка.
Конечно, не сразу, но постепенно всё стало налаживаться.
Особого труда не составило выкупить никому не нужную долину, на которой росли дикие кусты чанчо. С помощью своих товарищей и семьи Рони мы вручную скручивали и связывали чайные листы, а потом прослушивали их под навесом.
Спустя некоторое время, когда готовый чай необходимо было расфасовывать, передо мной встал вопрос, во что? Бумага слишком дорога, а картона и вовсе нет.
Рон обмолвился, что в соседнем округе из вековых деревьев под названием хирес добывают смолу и изготовляют из нее шкатулки, управляющий там его дальний приятель, через него можно попробовать сговориться о приемлемой цене. Переговоры прошли с пользой.
Женщины из селения шили небольшие льняные мешочки, в которые мы раскладывали чай, а затем помещали их в коробки из застывшей смолы. У Леты оказался красивый почерк, и натуральными красками, которые местные жители выжимали из стебля каракаса, она делала надпись: "Бодрящий напиток. Чай. Производитель Л. Х. и партнёры".
Производство было налажено, но необходим был рынок сбыта.
И я стала задумываться о необходимости поселиться в округе Ларенсия и завести нужные знакомства.
Лета не видела опасности для моей беременности, а вот Даг категорически был против, он, как та курица наседка, носился с моей беременностью, оберегая от любых волнений и не позволяя лишний шаг сделать без его позволения.
Но на этот раз моему верному другу пришлось уступить, ведь я была непреклонна в своем желании найти рынок сбыта.
До Ларенсии всего-то полдня пути на панчи, дорога ровная и сухая, в повозке меня не должно растрясти, а поэтому уговорить заботливого друга оказалось делом хотя и сложным, но осуществимым.
С собой я взяла Роя и Каю, Дага оставила следить за производством и упаковкой местного чая, к тому времени на нас работали пятнадцать обученных лично мной карийцев на сборке, скрутке и сушке листа, одна женщина шила на дому мешочки для расфасовки, поэтому с лёгким сердцем оставив надёжного человека для пригляда и решения насущных дел, сама перебралась в главный город Ларенсии, сняла здесь отдельный частный энсион на пять комнат и стала заводить нужные знакомства.
Молодая состоятельная вдова, ожидающая ребенка, вызывала интерес и сочувствие. Меня приглашали в дома местных зажиточных горожан.
В числе моих новых знакомых появились и господа, прибывшие на отдых из центральной части этого мира.
В гости я неизменно приходила с подарком, смоляной коробочкой, наполненной карийским чаем, ненавязчиво расхваливала напиток, рассказывала о его полезных свойствах, ибо растение произрастает в экологически чистом уголке этого острова, на высокогорье, где воздух наиболее чист и свеж.
Сейчас мне особенно не хватало мобильной связи и интернета, переживала как там идут дела у Дага, связь с ним мы держали через Роя.
О капитане старалась не думать, нельзя мне сейчас расстраиваться.
Но время шло, а он так и не приехал. Конечно же, у капитана были дела и поважнее, и этого стоило ожидать, а значит, ребенок только мой, мне о нем и заботиться.
На Центральный остров решила не возвращаться, так будет лучше для всех. Коул наследует замок, и из него выйдет рачительный хозяин и добрый господин. Со временем он меня забудет, женится на Мии. Она любит его, хотя и поступила со мной жестоко, но в любви, как на войне, всё средства хороши. Её можно понять.
Жаль Дага, мог бы быть счастлив со своей Эллой, но это не моя история, не мне ее и писать. Вот разбогатеет, глядишь, решится сказать женщине о своих чувствах, а я удерживать его не стану.
Что касается Эда, то он сам сделал свой выбор, а поэтому нам с ребенком лучше держаться от него подальше.
Мне повезло, я нашла свой рынок сбыта, помимо мелких частных заказов, поступило предложение от крупного торговца господина Заруна, он готов был скупить весь имеющийся у нас товар, и, если реализация пойдет хорошо, продолжить сотрудничество.
В тот день я была приглашена на открытие его чайного магазина на центральной улице главного города, хотя с утра в моём животе ребенок и вел себя беспокойно, но я не могла пропустить столь важное для продвижения моего товара мероприятие.
Мой визит оказался результативным, удалось завести новые знакомства и заинтересовать потенциальных покупателей незнакомым напитком.
В энсион вернулась уставшая, но довольная. Едва ступила за порог съёмного жилья, как меня встретила взволнованная и возбуждённая Кая.
— Госпожа, — бросилась навстречу.
Сколько я не упрашивала её называть меня просто Лоя, девушка упорно игнорировала мои пожелания. Ведь я вдова господина Харибора, а значит, госпожа, и никак иначе.
— Что случилось, Кая? На тебя напали?
Девушка усердно замотала головой.
— Нет. Не напали.
— Тогда что же тебя так обеспокоило?
— Госпожа, капитан здесь. Он снял соседний энсион, — она указала на одноэтажное каменное здание по соседству.
— Эдвард? — ухватившись за живот, ошалевшим взглядом осмотрела холл, надеясь найти стул, так как ноги внезапно задрожали.
Кая помогла дойти до гостиной и усадила на кушетку.
— Он, — ответила она. — Видела, как хозяйка показывала дом, потом она вышла, а он остался.
— Ты уверена, что это был он?
— Мужчина был в маске, к тому же я слышала, как он представился. Это точно капитан.
— Но что он здесь делает?
Кая неуверенно пожала плечами.
— Как все, отдыхает, — выдвинула предположение.
— Отдыхает, значит, — разозлилась я, вскакивая с места, но вспомнив, что я на шестом месяце беременности, плюхнулись назад. — Он тебя видел?
— Нет. Не заметил.
— Не показывайся ему на глаза. Завтра мы вернёмся на земли Кара, здесь наши дела окончены. Собери вещи. Где Рой?
— Повёз чай в дом госпожи Миранды, поступил частный заказ.
— Хорошо, значит, он скоро вернётся. Я немного отдохну здесь, а потом поднимусь в спальню. Ступай, собирайся в дорогу.
Кая кивнула и вышла из комнаты, а я все же поднялась на ноги, необходимо было кое-что обдумать.
Капитан здесь, но он не мог знать, что я тоже здесь буду.
Всё то время, что я ждала его в карийским высокогорье, он жил своей жизнью и не спешил увидеть ни меня, ни своего ребенка.
Погорячилась, конечно, ребенка он пока увидеть не мог, а меня, вероятно, не желал.
Ведь иначе наша встреча давно бы состоялась.
А что, если он здесь проездом, и собирается продолжить путь именно в Кар?
Но это совершенно не по пути. Карийские земли он уже проехал, да и частный отдельный энсион в таком случае ему снимать не было нужды, мог бы остановиться и в общем энсионе, сняв номер на час или на день.
Что же делать? Уехать или пойти к нему и расставить всё по своим местам, поговорив и выяснив все до конца?
Но как же унизительно искать встречи с тем, кому ты по сути безразлична, а значит, надо ехать.
Так будет правильно.
Капитан знает где меня искать, я не прячусь, а раз не ищет, то и я искать с ним встреч не стану.
Здесь меня больше ничего не держит, и я могу уезжать, тем более, до родов я должна проследить за подготовкой большой партии чая. Моё присутствие в высокогорье просто необходимо, моё дело — это всё, что есть у меня и моего ребенка, и я не могу им рисковать.
На входной двери зазвенел колокольчик, пришлось вернуться в холл и открыть дверь.
— Капитан? — растеряно ахнула, уткнувшись глазами в мужскую грудь, обтянутую белой рубашкой и прикрытую кожаным жилетом, испуганно подняла глаза.
Сомнений не было — это он.
— Это я, — спокойно произнес он. — Добрый вечер, Лоя! Могу я войти?
— Проходи, — сделала шаг в сторону, позволив капитану войти в гостиную.
Предложила присесть, указав на два кресла у стены напротив окна, с чудесным видом на цветочную клумбу и фонтан.
— Какими судьбами? — спросила, усаживаясь в свободное кресло.
— Ты мне писала.
— Ах, да, — согласилась, тихо добавив: "Не прошло и года".
Эд мою иронию понял.
— Письмо я получил две недели назад, когда вернулся с малых островов, — посчитал нужным объясниться.
Я молчала, и мужчина продолжил:
— Мой брат попал в руки морских разбойников, пришлось купить судно, нанять команду и поспешить на помощь.
— Надеюсь, он жив и здоров?
— Жив, но лишился двух пальцев на правой руке, в остальном, легко отделался. Лоя, послушай, я сам рос без отца и знаю, что такое быть бастардом, не хочу такой участи своему ребёнку.
— Об этом можешь не беспокоиться. Здесь меня все считают вдовой господина Рассела Харибора, в моём животе растет его дитя.
— Господина Рассела Харибор не стало за несколько месяцев, как был зачат этот ребенок.
— Но здесь об этом никто не знает.
— Не знают, так узнают. Мир тесен. Рассела Харибор больше нет, но есть я — Эдвард Майс — это мой ребенок, а я его отец. И даже если лично тебе я неприятен такой, — он указал на лицо, прикрытое маской. — Неволить и принуждать к близости не буду, но я не хочу, чтобы мой ребенок жил вдали от меня, — не терпящим возражений тоном, закончил свой монолог Эдвард.
— Как ты меня здесь нашел? — недоверчиво прищурив глаза, поинтересовалась, поглаживая живот и надеясь успокоить ребенка.
Малыш был сегодня особенно активен.
— Я был у карийцев, разговаривал с Дагалом, потом отправился сюда.
— Понятно. Значит, ты отправился в путь сразу, как только получил письмо?
— Так и есть, — кивнул он.
— И ты хочешь, чтобы мы жили вместе?
— Да, ради ребенка.
— Ради ребенка? — облокотившись о подлокотник кресла, я встала, чтобы чувствовать себя значимей, но капитан тоже поднялся, и мне пришлось отойти, чтобы не задирать голову, встретившись с ним глаза в глаза. — А если бы не было ребенка, ты бы предложил мне жить вместе?
— Я всегда этого желал, но не хотел, чтобы ты страдала рядом со мной, сторонилась, избегала, жалела о том, что связала свою жизнь с изувеченным. Но сейчас все изменилось, у нас будет ребёнок, и мы должны соблюсти формальности ради него.
— Когда-то ты называл меня любимой, что-то изменилось за то время, что мы не виделись?
— Я по-прежнему люблю тебя! — как мне показалось, искренне и даже с некоторой обидой воскликнул Эд.
— А я тебя, — облегчённо вздохнув, улыбнулась я, сделав робкий шаг навстречу.
— Но почему сбежала?
— Я видела вас с Эллой в обнимку и подумала, что вы любовники. Не хотела быть третьей лишней.
— Дурочка, моя милая, маленькая дурочка! — Эдвард в один шаг преодолел разделяющее нас расстояние и бережно обняв за плечи, притянул к своей груди. — Я полюбил тебя сразу, как только впервые увидел, — шептал он, зарывшись носом в волосы на макушке и целуя их. — Не могу поверить своему счастью, ты сказала мне правду? Ты любишь меня?
— Можешь даже не сомневаться, я тебя люблю. Ты нам нужен, Эдвард. Очень нужен.