Душа (В профессе рерайта, заброшен)

1 Вдох

Тишина. Давящая и тажелая, мало кто еë любит, но не Инк, он наслаждается звоном в черепе, жаль, что наслаждение это поддельно. От скуки он лет пятьдесят назад увлекся рисованием, он рисует даже сейчас, рисует своих товарищей и глубоко, глубоко в грудной клетке пылает завистью к ним. Они чувствуют, они могут любить. Почему они могут, а художник нет? Чем он не заслужил подобное благословение?! Почему он обречен на одиночество?! Почему он не достоин полюбить или возненавидеть?. Он пустышка и он знает это, он инструмент, не личность.
С этими тяжелыми мыслями он наотмашь плеснул кистью по воздуху и вошёл в созданный этим портал. Он хотел почувствовать обманную радость от нахождения рядом с хранителем позитива. Но того на месте не оказалось, по этому ни с чем он вернулся в антипустоту и вернулся за рисунки.
Рисовать выходило как обычно, как конвейер, на автомате. Заезженные до дыр сюжеты, как вдруг, что-то яркое и теплое. Душа. Инк частенько воображал как могла бы выглядеть его душа. Но он никогда не находил отклика в этих кусках бумаги, сейчас из листочка на него светила маняще нежная аура и звала к себе. Изо рта художника вырвался смешок, это была обычная белая душа, которая слегка растекалась и казалось принимала форму сейчас. Он с какой-то теплотой коснулся листочка и подтянул к себе, ему очень хотелось обрадоваться душе и расстроиться от еë поддельности одновременно, а ещë умилиться еë ауре... Он решил наполнить всеми своими красками флакон, чего раньше не делал и выпить залпом. Казалось это глупая идея, но как только жидкость в флаконе кончилась, Икн почувствовал резкую боль, она сковала все тело и заставила упасть на колени. Потом он засмеялся, звонко и задорно подобно ребенку, тут же удивился себе и заплакал, его поведение показалась ему отвратительным и он разозлился на себя, сам испугавшись своего гнева, насторожился, но немного заскучал, в последний момент он влюбился, он почувствовал искренюю любовь, не зная даже к чему, но это было настолько приятно, что он заплакал вновь и упал на пол в полном истощении. До этого он никогда не дышал, но сейчас открыв рот в болезненной гримасе всей грудью вобрал рядом находящийся воздух и потерял сознание.
Сколько бы он так пролежал если бы не сильный удар в области грудной клетки, который отразился о костей и загудел в черепе. А позже гул резким шлепком выбило из черепной коробки, тут глазëнки сами открылись и он увидел обеспокоенную мордашку Дрима, который уже замахнулся для очередной пощечины. Осознание пришло не сразу, но щека будто загорелась и запульсировала, а от не все тело обошла волна боли, кости заломило, как будто их сейчас сломают и из глотки вырвался отчаянный крик, а из глаз брызнули слезы, ему никогда в жизни не было так больно. К счастью его тут же обнял Дрим и будто успокоил ноющую боль, как любящий родитель он прижал голову художника к своей груди и впитал его слезы одеждой. Дрим хотел было спросить, что произошло, как вдруг услышал смех, он тут же посмотрел на друга, его зрачки судорожно меняли форму, будто не могли определиться, однако лицо выглядело болезненным, а из под одежды сияло теплым светом, что-то не большое и живое.
Как только приступ боли закончился, хранитель сделал ещё один вдох и почти поперхнулся слюной. А после блаженно выдохнул под удивленно-радостный возглас "Душа?! "