"Я ненавижу спать, потому что ночью, когда тело моё парализует, а работа мозга задаётся в дневном ритме, мне приходится переживать один и тот же сон, со скрупулёзной точностью повторяющийся в мельчайших подробностях, как театральное представление по готовому сценарию. Где-то я вычитал, что человек не способен после пробуждения чётко воспроизвести полную и фактически точную картину событий, произошедших во сне. Мне кажется, я мог бы поспорить с этим утверждением. Потому что даже сейчас, бодрствуя уже десять с лишним часов, я могу описать всю палитру впечатлений (со всеми их полутонами и границами переходов из одного в другое), которые мне приходится испытывать во время вынужденного своего пребывания в царстве этого жестокосердного Фобетора*.
Я ненавижу ощущать себя беспомощным.
Мне кажется, что я ощущаю холод, исходящий от каменных стен тюрьмы, в которую меня определяют невидимые слуги средневекового правосудия. Каждый раз, как только моё сознание переносится в безмолвие этого страшного заточения, я начинаю шарить руками по выступам в стенах, надеясь случайно наткнуться на заветный рычажок, механизм открытия потайного выхода-входа.
В отсутствии какого бы то ни было источника света, это помещение никогда не погружается в полнейшую тьму, которую следовало бы там ожидать по законам физики. Верно было замечено кем-то из великих наблюдателей страстей человеческих: то, что применимо для мира земного, мира, ясно отражающегося перед нашим взором, не обязательно должно соответствовать миру грёз и фантасмагорических образов, миру сновидческому.
Я в немом исступлении пытаюсь каждый раз взывать к милосердию тех, кого никогда не видел в лицо и чей приговор кажется мне страшным следствием моих реальных прегрешений. Из моего рта не исторглось ещё ни одного членораздельного звука, несмотря на все мои старания достучаться до человечности слепой Фемиды. Я метаюсь из угла в угол тесной камеры, чьё строение позволяет заточенному только стоять — стены столь близко отстоят друг от друга, что находящемуся внутри не остаётся ничего, кроме нечеловеческого напряжения ножных мышц для бесконечного выстаивания в вертикальной стойке.
Меня оставляют наедине со своей болезнью — в таком месте, где я волей-неволей становлюсь беспомощной жертвой невидимого суда, творящегося под знаком самого изощрённого изуверства, на какое только способно человеческое воображение.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
...If one of them is dead
Mystery / ThrillerОфисный клерк Дэниел, занимающий чуть ли не самую низшую должность в компании, страдает первой стадией шизофрении, из-за чего ему каждый день приходится принимать выписанные психиатром таблетки. Однажды, заработавшись до поздна, он последним покидае...
