К черту любовь! |Лиза Ира|

13 глава

Когда мы прибыли на вокзал, было уже начало одиннадцатого. Все пытались разобраться, кому с кем выгоднее взять такси, и выяснилось, что я живу там, куда вообще никому не по пути. Неудачница. Когда ребята попрощались и прыгнули в подъехавшую машину, я стала ждать следующую. Андрияненко в паре метров от меня с кем-то разговаривала по телефону. И только я увидела приближающуюся желтую машинку, как она сказала:
— Может, вас подвезти, Ирина Игоревна?
Я посмотрела на нее, чуть прищурившись. Что, решила отблагодарить за секс? А я возьму и соглашусь! Сэкономлю триста рублей. У меня кредит на холодильник.
— Это значит «да»? – усмехнулась Андрияненко, видя мою задумчивость.
— Холодильник! — брякнула я вслух, не думая. Что было в голове – то и ляпнула. Черт. Нужно следить за своими мыслями.
— Простите? – бровь начальницы поползла в замешательстве вверх.
— В смысле, да, — помотала я головой. Быть идиоткой при Андрияненко – моя суперспособность.
— Отлично, — снова усмехнулась она. – Все-таки вы странная барышня, Ирина Игоревна. Пойдемте, моя машина на стоянке.
Сказав это, Андрияненко направилась в сторону охраняемой платной парковки. А я что? Я за ней. Интересно, «странная» — это хорошо или нет?
***
— Вы любите соул? – спросила я, когда мы двинулись с места, а в колонках опять запела Sade.
— Что люблю? – не поняла Андрияненко и посмотрела на меня, как на дуру.
— Соул, — повторила я. – Это стиль музыки.
— А, — качнула головой начальница. – Не знаю. Я ничего не смыслю в музыке, просто есть несколько исполнителей, которые нравятся. Она – одна из них.
— А кто еще вам нравится?
— Уитни Хьюстон… — протянула Андрияненко. – Лайонел Ричи. Остальных не помню. Я слушаю музыку только в машине.
— Понятно, — кивнула я. Честно говоря, не ожидала, что она будет любить таких лиричных исполнителей.
— А вы что слушаете, Ирина Игоревна? – спросила босс, а я чуть не упала. Она интересуется, какую музыку я люблю?!
— Ну, я люблю разное. Иностранную поп-музыку в основном, — ответила я, все еще удивленная ее вопросом.
— Странно, — пробормотала Андрияненко, поглядывая в зеркало заднего вида.
— Почему?
— Ну, я думала вы больше любите какую-нибудь… Как же это… Этническую, если не ошибаюсь. Ну, что-то гавайское или звуки джунглей, барабаны…
— С чего вы взяли? – я совершенно не понимала ход ее мыслей. Я что, укулеле на работу ношу?
— Вы так любите обезьян, что я решила… — Андрияненко пожала плечами, многозначительно замолчав. А я только сейчас поняла, какую «многоходовочку» она разработала, чтобы в очередной раз поглумиться надо мной. Но только я собралась ответить что-то гадкое, как увидела ее улыбку. Не ухмылку, а улыбку. На ее правой щеке появилась крошечная ямочка, которая практически стирала эту холодную ледяную маску с ее лица. Не совсем, конечно, но немного. И от увиденного я почему-то сразу перехотела язвить в ответ. Поэтому я спокойно сказала:
— У меня нет особой любви к обезьянам. Скорее, наоборот.
— Поэтому вы меня ей и назвали, — усмехнулась Андрияненко.
— Вы меня вынудили! – начала защищаться я. – Поэтому я так и сказала, потому что разозлилась.
— Хотя в тот день на примата больше были похоже вы, — ухмыльнулась моя боссиха.
— В каком смысле?! – я чуть не задохнулась от подобной наглости. Она еще оскорблять меня будет?!
— Ну, вы видели тогда себя в зеркало? Блузка застегнута неправильно, с пятнами, на голове – непонятная луковица… Я очень удивилась, после того как Игорь Алексеевич расписывал вас как умницу-разумницу, а потом заявилось… нечто. Еще и со слишком длинным языком, — проговорила Андрияненко, а я только хлопала глазами. Что за херня?!
— Остановите машину, я выйду! Я не собираюсь слушать ваши оскорбления! – гордо сказала я и начала отстегивать ремень безопасности и одновременно тянуться к ручке двери прямо на ходу.
— А ну, сядь! – рявкнула Андрияненко, от чего я замерла, как напуганная лань. Она сроду голос на меня не повышала. Что это? Шоковая терапия? Тогда она сработала. – Это не оскорбление, — уже совершенно спокойным голосом добавила она. – Это лишь констатация факта. Тот день был для вас не самым удачным.
— Вот и констатируйте с кем-нибудь другим! – снова возмутилась я. – Остановите машину. И, кстати, да, вы правы, тот день был не самым удачным – я встретила вас!
Скулы Андрияненко слегка дернулись, и она… улыбнулась. Снова. Но в этот раз опасно, зловеще. Это была не та улыбка, что практически лишила меня дара речи, эта меня, скорее, напугала.
— То ли еще будет, Ирина Игоревна, — ухмыльнулась Андрияненко и прибавила газу.
***
Остановились мы через пятнадцать минут. И я понятия не имела, где.
— Я тут не живу, — пропищала я, понимая, что совершенно не знаю, где мы находимся. Перед нами было высокое здание, фасад которого так и кричал о его благосостоянии. Но это был не жилой дом. Может, какая-то корпорация, где проводят опыты над людьми? Типа Umbrella? И она привезла меня сдать, как образец? Почему я не заткнулась тогда? Зачем нужно было говорить ей гадости?!
— Я в курсе. Это не похоже на потрепанную хрущевку, правда? – усмехнулась Андрияненко и достала ключи из замка зажигания. – Пойдемте, Ирина Игоревна.
Я решила не реагировать на оскорбление в адрес своего жилища и молча вышла из машины.
Увидев огромные буквы «HOTEL» над шикарным входом, по бокам которого стояли какие-то кадушки не то с пальмами, не то еще с чем-то, стало ясно, что она привезла меня в дорогой отель. Как шлюшку. Чудесно. Но, памятуя о недавней «шоковой терапии», я предпочла ничего не спрашивать и молча следовать за начальницей. Мало ли, зачем мы здесь. Может, совещание? Ага, в отеле, почти в полночь. Самое время для совещаний, почему нет?
Мы вошли в холл отеля, пол которого был устлан красным полотнищем. Это напомнило кадры из «Один дома», когда Кевин приехал в Нью-Йорк. Андрияненко решительным шагом направилась к стойке регистрации, а я осталась стоять чуть поодаль, наблюдая за ней.
Молодой гладко выбритый парень улыбнулся, как в рекламе зубной пасты, и проговорил:
— Добрый вечер, Елизавета Владимировна ,как вы и просили, ваш любимый пентхаус готов. Он был забронирован, но мы решили этот вопрос.
— Спасибо, Евгений, я очень ценю ваш жест, — вежливо, но абсолютно холодно ответила Андрияненко и взяла протянутую карточку. Повернув ко мне голову, кивнула, подзывая меня, как собачонку.
Я, все еще ничего не понимая, снова двинулась следом за боссом – к лифту.
Интересно, это сюда она звонила на вокзале? Уже тогда знала, что я соглашусь? Блин, надо было послать ее к черту. Тогда бы не выглядела, как дешевка. И что значит «ваш любимый пентхаус»? Она что, регулярно его снимает? Водит сюда других баб?
От этой мысли стало не по себе. С другой стороны, у нас только работа и секс, так? Так какая разница, в отеле это или в ее кабинете? Мне же не нужно от нее больше, верно? К тому же, пентхаус. Когда еще я смогу потрахаться в таком дорогом месте? Со своим-то кредитом на холодильник. Поэтому, как говорится, нужно расслабиться и получать удовольствие. Уж его-то она мне наверняка сможет доставить.
Мы поднялись на самый верхний этаж, кажется, тридцать второй, и вышли из лифта. Тут был только один номер. Самый лучший и дорогой в этом отеле, как я поняла. Когда она пикнула картой и открыла двойные двери, по-джентельменски пропуская меня вперед, я, кажется, даже дышать перестала. Потому что такой роскоши и красоты не видела никогда. Почувствовала себя Джулией Робертс. Точнее, Вивиан, из «Красотки». Тут была гостиная с огроменным телевизором, даже кредит на который мне еще много лет никто не даст, тут был бар, кожаный диван и кресла, покрытые какими-то меховыми пледами, шкура на полу, электрокамин и… Самое главное, что привлекло мое внимание – огромные панорамные окна с видом на город. К которым я и поспешила, сняв обувь. Хотя в фильмах ботинки никто не снимает, находясь в таких местах. Но мы в России, тут и дороги с шампунем никто не моет.
Я подошла к окнам и замерла, открыв рот. Зрелище было невероятным – ночные огни домов, мостов и дорог разбавлялись широкой извилистой полоской реки. Шума улицы не было слышно, но от этой картинки была такая бешеная энергетика, что у меня голова пошла кругом.
— Ирина Игоревна, — услышала я сзади и дернулась. Забыла даже, что я тут с Андрияненко. – Что-то интересное увидели?
— Я… Это… — я пыталась сформулировать мысль, но отчего-то жутко разволновалась, поэтому сглотнула и просто сказала, — Красиво. Тут, — и кивнула на окно.
Андрияненко перевела взгляд на вид ночного города и понимающе кивнула.
— Согласна. Именно поэтому я люблю этот номер.
Я только хотела спросить, зачем мы тут, как Елизавета Владимировна сказала:
— Тут две ванных комнаты. Примите душ, Ирина Игоревна. Вам с дороги нужно отдохнуть. Первая дверь слева. Там есть все необходимое, — она кивнула в сторону небольшого коридора.
Я собралась было ответить что-то в стиле «От меня что, воняет?!», как поняла, что Андрияненко права. Я действительно бы не отказалась от душа. Поэтому просто кивнула и пошла по указанному направлению.
Когда я оказалась в неприлично большой ванной комнате (особенно по сравнению с моей, что в хрущевке, где я со стиральной машинкой стоя-то еле вмещаюсь), поняла, что, вероятно, не так уж и нужен мне этот секс. Ну, правда, кому нужен секс, если есть ДЖАКУЗИ?! Но, зная Андрияненко, решила, что она и дверь выломать может, чтобы меня отсюда вытащить. Поэтому я повернулась к красивой душевой кабине, сняла с себя одежду и посмотрела на шкафчик над раковиной. Открыла его. Ба! Сколько тут всего! Крема, гели, мыло, зубные щетки, все, что только можно было запихать в маленькие тюбики и сделать одноразовым – все тут было. Минут пять я шарилась по этим пакетикам и баночкам, достала маску для лица, скраб и штуки для глаз, которые обещали сделать меня моложе на десять лет за десять минут. Я не была уверена, что хочу выглядеть так, как выглядела в свои восемнадцать (у меня было позднее половое созревание и с семнадцати до двадцати лет я мучилась с прыщами), но решила рискнуть. В самой кабинке я нашла мочалку и гель для душа. Аж трех видов. Гель трех видов, а не мочалка.
Как только я включила воду, заиграла музыка, а я заорала от неожиданности. Ну, не привыкла я к таким новшествам. Когда я моюсь дома, у меня вместо музыки «орет» кран. А тут – радио. Вот чудеса-то.
Когда я помылась и вытерлась огромным мягким полотенцем, то тут же высушила волосы и даже смогла их уложить, используя опять же имеющийся в обязательном порядке фен и всякие штуки для волос. Еще я намазалась дорогущим, судя по запаху, кремом, но кажется, слегка перестаралась, потому что когда я поставила обильно смазанную ступню на кафельный пол (а я измазала кремом все места, до которых смогла дотянуться), то чуть не упала, поскользнувшись, и не «поцеловала» лбом белый до слепоты в глазах унитаз.
Стерев излишки увлажняющего крема, я посмотрела на себя в зеркало. Что ж, очень неплохо. Везде, где нужно – гладко, мягко и вкусно пахнет. Рядовой Лазутчикова к сексу готова!
Накинув безумно мягкий махровый халат и затянув на нем поясок, я всунула свои увлажненные ножки в гостиничные тапочки и направилась обратно в номер. Интересно, что будет дальше? Шампанское и клубника со сливками? Кажется, этим кормил свою куртизанку Ричард Гир?
Когда я вышла в, как я полагаю, гостиную, то увидела Андрияненко, сидящую на диване напротив огромного окна. На ней был такой же халат, как у меня, только черного цвета. Забавно. Я – блондинка и в белом, она – брюнетка и в черном. Прямо как по канону. Очевидно, мой босс о чем-то крепко задумалась, потому что даже ухом не повела, когда я вошла. Продолжала сидеть, не шевелясь и глядя на красоту ночного города. В руке у нее был низкий стакан с чем-то коричневатым. Виски? А я-то уже губу раскатала на шампусик. Ну, ладно, мы не привередливые.
Слегка кашлянув, чтобы привлечь к себе внимание, я вдруг почувствовала себя неловко. Боже, я стою в гребаном халате на голое тело посреди дорогущего гостиничного номера. И понятия не имею, что будет дальше. Но (никогда не думала, что скажу это), спасибо Волжак, она, словно почувствовав мое смущение, встала с дивана и, оглядев с головы до ног, сказала:
— Хотите что-нибудь выпить?
— Да, — кивнула я. Это все, на что я в тот момент была способна.
— Что вы предпочитаете? – Андрияненко направилась к бару в другой стороне комнаты.
Я предпочитаю не трахаться в отелях, как шлюха, но кому это интересно?
— А вы что пьете? – спросила я, стараясь держаться более уверенно. Не думаю, что у меня это хорошо получилось.
— Виски. Чистый.
— Мне то же самое, — сказала я, понятия не имея, каково это на вкус. Виски я пила всего пару раз, и то с колой. Обычно я пью пиво. Но сидеть в таком месте, в такой компании и с таким видом из окна и пить пиво – настоящее кощунство, на мой взгляд.
Андрияненко слегка наклонила голову – еще один ее любимый жест – и привычно ухмыльнулась:
— Уверены? Может, хотя бы со льдом?
Сука. Как она поняла, что я не пью такое? Но я решила не сдавать позиций.
— Чистый, — стояла я на своем.
— Как скажете, Ирина Игоревна, — кивнула Андрияненко и, достав еще один такой же стакан, налила на одну треть янтарного напитка.
— Спасибо, — сказала я, принимая бокал из ее рук.
Мы обе уселись на диван. Точнее, я села, а Андрияненко расположилась, уложив под себя одну согнутую в колене ногу. Руку она положила на спинку дивана, развернувшись при этом всем корпусом ко мне. Я видела боковым зрением, что она дырявит меня взглядом, но продолжала смотреть в окно. Сделав глоток виски, я чуть не выплюнула его обратно. Боже! Что это за гадость?! Как она это может пить?!
Видимо, все это было написано на моем лице, потому что Андрияненко расхохоталась и, снова дойдя до бара, вернулась с миской со льдом и маленькой баночкой Колы.
— Поверьте, чистый виски – удовольствие не для всех, — усмехнувшись, проговорила она и снова заняла прежнее положение.
— Вы хотели сказать «для избранных»? – фыркнула я, чувствуя себя побежденной. Конечно, куда мне до эстетов.
— Почему же? Просто не для всех. К тому же, это односолодовый. В него не принято добавлять лед.
А вот это было сюрпризом. Что, и никакой подколки?
— Да и видя, с каким удовольствием вы на корпоративе глотали пиво, я предположила, что вы не любитель крепких напитков.
А, нет, все в порядке. Снова «многоходовочка».
— Пиво я, как вы выразились, глотала, потому что было жарко! – выпалила я и залпом допила свою порцию, не мешая с колой.
— Вы бы так не гнали лошадей, Ирина Игоревна, — усмехнулась Андрияненко. – Виски бывает коварным.
— Не переживайте, Елизавета Владимировна, — сладким голосом ответила я. – Я умею пить. Можно еще? – я потянула ей пустой стакан.
— Как скажете.
Через пятнадцать минут тишины и второго допитого бокала (она со мной не разговаривала, что мне оставалось, кроме как пить?), я повернулась к боссихе и спросила:
— Зачем мы сюда приехали?
Было стыдно и неприятно это признавать, но Андрияненко оказалась права – виски начал плавить мое сознание довольно быстро. Я лишь надеялась, что не вырублюсь, не дойдя до главного.
Вместо ответа Андрияненко взяла мой пустой бокал и вместе со своим поставила на столик со своей стороны дивана. Потом встала и протянула мне руку. Не знаю, то ли она решила побыть джентльменом и помочь мне подняться, то ли была не уверена, что я самостоятельно смогу это сделать после двух стаканов виски. Хоть и неполных. Но я бы смогла. С трудом, возможно, но смогла бы.
Я поднялась с дивана, и начальница меня куда-то повела.
Спустя полминуты мы оказались в темной комнате. Елизавета Владимировна протянула руку к стене, куда-то нажала, и загорелся яркий свет. После полутемной гостиной – слишком яркий. Но она что-то там покрутила, и постепенно становилось темнее. Прикольно, регулируемый свет. В одной из съемных квартир, где я жила, была такая же система. Это было странно, потому что сама квартира была «убитая» — по кухне ползали тараканы, сантехника – древнее моей бабули, зато в комнатах была система контроля света.
Сделав освещение комфортным, Андрияненко потянула меня вглубь комнаты. Я рассмотрела огромных размеров высокую кровать и плазменный широкий телевизор на стене напротив. По бокам от кровати стояли тумбочки из светлого дерева со свечами на подставках. Романтика, е-мое!
Остановившись у изножья этого траходрома, Андрияненко повернулась ко мне. На полу я заметила ее рабочий кейс. Она что, ноутбук с собой сюда взяла? На веб-камеру собралась снимать или что?!
Додумать мне не удалось, так как начальница отпустила мою руку и потянула за пояс моего халата. Черт, она сейчас увидит меня голой! Да, мы уже не раз успели переспать, но я ни разу не была перед ней полностью раздетой. И это меня немного… нервировало. Ладно, меня это чертовски нервировало! Хоть я и не стеснялась своего тела, точнее, мне за него не было стыдно, но все равно момент был волнительный.
____________________________________
2644 слова