К черту любовь! |Лиза Ира|

30 глава

Я работала у Михаила Андреевича уже вторую неделю, когда за окном был конец июля. Я не видела Андрияненко ни разу за эти дни, хотя думала о ней постоянно. По выходным я ездила за город с Оксанкой к ее друзьям – милой семейной паре врачей. Они были забавные и очень похожи друг на друга – оба низкого роста и толстенькие, как колобки. Но между ними была такая энергетика… Сразу становилось ясно, что этот союз двух людей основан на бескорыстной любви. Они понимали друг друга с полуслова, подшучивали постоянно друг над другом, все делали вместе. Выглядели такими простыми и… по-простому счастливыми. Оксанка видела, что со мной что-то происходит, но лишь тихо вздыхала, понимая, что никакое веселье, никакие гулянки и чистый воздух не смогут мне помочь. По крайней мере пока. Мне была нужна она. Мне не хватало ее. Ее присутствия, ее голоса, ее издевок, ее прикосновений.
И в пятницу, сидя за рабочим компьютером и делая промежуточную сверку по партнерам, я поймала себя на мысли, что… может, ну их, эти чувства? Ну и что, что ей на меня по большей части плевать? Без нее мне гораздо хуже, чем с ней. Может, это мой путь – дойти до самого дна, полностью разбиться, чтобы потом восстать из пепла, словно птица-феникс? Или не восстать, а уничтожить себя окончательно? Она словно проникла в мою голову, под мою кожу, в мою кровь. Она безвылазно была в моей голове, и я не понимала, что мне нужно сделать, чтобы избавиться от этого наваждения.
— Добрый вечер.
Знакомый голос вывел меня из раздумий, и я резко подняла взгляд на Андрияненко. Она казалась немного похудевшей, но выглядела все также неотразимо. Как всегда, будто с иголочки. Мое чертово сердце забилось быстрее, я бы сказала, пустилось вскачь, когда я увидела ее.
— Добрый вечер, — кивнула я, не понимая, что она здесь делает. Обычно она не приходила к Михаилу Андреевичу. Даже когда я работала у нее.
— Михаил Андреевич у себя? – спросила Андрияненко, глядя мне в глаза.
— Да.
— Отлично. Я к нему, — пробормотала она и направилась к кабинету. Поравнявшись с моим столом, она обернулась и еще раз посмотрела на меня. – Как вам на новом месте, Ирина Игоревна? Уже обвыклись?
С чего бы это? Такой интерес к моей персоне. Хотя кого я обманываю, спроси она меня о том, сколько сейчас стоит гречка – я была бы рада. Я жадно разглядывала ее, впитывая образ, запах, слова — все, что могла.
— Да. Все хорошо, — снова кивнула я, коря себя за такую сдержанность. Ну, а что я могла сказать? Я по вам так жутко скучаю, что готова отдать себя, свое тело и душу вам на растерзание, лишь бы немного снизить этот уровень тоски мученика по своему мучителю?
— Хорошо, — повторила за мной Андрияненко, пожевала губу и будто собралась еще что-то сказать, но, видимо, передумала. Потому как снова развернулась и пошла в кабинет к моему боссу.
Она сидела там около полутора часов. Не знаю, что они обсуждали, но вышла Андрияненко только когда я уже собиралась домой. Я сказала Михаилу Андреевичу, что ухожу, он пожелал мне хороших выходных, и я вышла из приемной.
На парковке я к своему удивлению снова встретила Андрияненко. Чего это она так рано? Обычно и в пятницу сидит до позднего вечера, а тут – полседьмого, а она уже на стоянке.
Мы прошли по направлению к нашим авто, что стояли в одной секции. Я попрощалась с ней и села в машину. Суббота у меня была уже распланирована – нужно было съездить в сервис – моя «лошадка» в последнее время барахлила. Я уже дважды глохла на дороге. И сегодня, по всей видимости, мой «Опель» решил показать характер – так как сколько бы я ни поворачивала ключ, двигатель не заводился.
— Черт тебя дери, заводись же! – я в бессилии стукнула по рулю.
— Проблемы? – от неожиданности я чуть не заорала. Андрияненко стояла, облокотившись о крышу моей машины. Ее «Инфинити» стояла прямо за ней.
— Да нет, просто… Просто тут что-то пошло не так, — вздохнула я. А сейчас я явно получу порцию издевок в адрес моей машины.
— Например, все? – усмехнулась Андрияненко. – Не заводится?
— Вы очень наблюдательны, — прошипела я. – Но, боюсь, ваши наблюдательность и остроумие мне не помогут.
— Ирина Игоревна, давайте я вызову эвакуатор, и мы отправим ваше корытце в сервис. Или на свалку.
Я зло посмотрела на нее и поняла, что не могу даже сверкнуть взглядом, потому что на лице Андрияненко была такая усмешка… Не ее обычная, высокомерная, а какая-то… детская, что ли. Как у подростков, которые подтрунивают друг над другом.
— Ну, если вы отдадите мне свое корытце, тогда можете отправить мое на свалку, — решила я ответить в том же тоне.
— Я подумаю над этим, — усмехнулась женщина и достала телефон.
***
Через час мою машину укатили в круглосуточный сервис и сказали, что завтра мне позвонят, скажут, когда можно будет забрать «Опель». Андрияненко сказала, что там работают хорошие мастера, а у нее там еще и хорошая скидка. Для меня это было странным – я считала, что такие машины, как у нее, обслуживаются в сервисах, где их купили. Но я не стала ее расспрашивать. Она мне как раз недавно выписала премию, надеюсь, ее хватит, чтобы оплатить ремонт.
К моему удивлению Андрияненко весь этот час торчала со мной. Мы правда почти не разговаривали – она все решала какие-то вопросы по телефону, но тем не менее, она была со мной, дожидаясь эвакуатора.
— Ну что, можем ехать? – обратилась ко мне бывшая начальница, когда эвакуатор покинул стоянку нашего бизнес-центра.
— Куда? – я глупо уставилась на нее. Мы что, куда-то собирались?
— Ну… Вам не нужно домой? Или куда-то еще? Вы же не планируете остаться здесь? – бровь Андрияненко изящно изогнулась в ироничной усмешке. Как и ее губы.
— Домой… нужно, — пробормотала я.
— Тогда пойдемте. Я вас отвезу. Не бросать же вас тут, — вздохнула она с таким лицом, будто это я ее уговаривала.
— Пойдемте, — я решила не умничать, и покорно села в ее «Инфинити». Давненько меня тут не было.
Мы добрались быстро. Вечером пятницы дороги были пустые – нормальные люди были уже на дачах и отдыхали за городом, вдали от пыли, шума и суматохи.
Когда мы подъехали к моему дому, я разрывалась между желанием пригласить Андрияненко к себе и нестись от нее со всех ног – так как знала, что не удержусь, если она проявит хоть малейшую инициативу. В итоге, когда она припарковалась у подъезда, я сказала:
— Спасибо вам за помощь.
— Пожалуйста.
Андрияненко смотрела на меня, будто ожидая следующего шага. И я его сделала.
— Не хотите выпить кофе? Или чаю? Вы столько времени потратили… — пробормотала я, пытаясь прикрыть свое приглашение обычной вежливостью.
— Хочу, — усмехнулась Андрияненко, а ее глаза как-то странно блеснули.
— Тогда пойдемте, — тихо сказала я, сглотнув.
Мы поднялись на мой этаж, и я медленно, будто боясь, что это сон, открыла дверь. Как же хорошо, что в среду у меня была уборка! Иначе я бы не рискнула ее приглашать. У меня, конечно, был не пентхаус, но довольно уютно.
Как только дверь за нами закрылась, я повернулась к Андрияненко и замерла. Столько эмоций читалось в ее глазах, но главной была одна – страсть. Я даже не поняла, как мы оказались в моей постели. Я помню только, что одежда сбрасывалась прямо по дороге.
Андрияненко целовала меня жадно, крепко держа за бедра и прижимая к себе. Я смогла стянуть с нее пиджак и даже умудрилась как-то расстегнуть рубашку. Но снять ее она не дала. Когда я осталась только в нижнем белье, а Андрияненко лежала рядом, навалившись сверху, я думала, меня разорвет на части – так я хотела ее. Хотела ее пальцы, ее губы, ее язык. И только тогда я осознала, КАК сильно я соскучилась по ней. К счастью, она не стала тянуть с прелюдией, и уже через пару минут я ощутила ее пальцы в себе.
Я не знаю, почему такой сумасшедший и доставляющий такое удовольствие секс у меня был только с ней. То ли она такая искусная любовница, то ли это что-то большее – химия или физика, но ни с кем я не получала такого наслаждения, как с ней.
И это был первый раз, когда мы занимались сексом несколько часов подряд. Даже в отеле это было менее длительным. А сегодня она словно не могла остановиться. И постоянно целовала меня. Целовала и целовала. Мне казалось, что у меня отвалятся губы – они были припухшие от поцелуев и укусов. На моих плечах были отметины, а тело – мокрым. Стояла жара, а я додумалась утром открыть только форточку, хотя стоило бы распахнуть настежь окно.
Когда Андрияненко успокоилась и прекратила терзать мои губы и тело, когда я испытала далеко не один оргазм, когда за окном уже была ночь, а на небе были видны звезды… сказка кончилась.
Андрияненко чуть привстала и рукой нащупала свои брюки (да, где-то через час наших любовных утех, я-таки стянула с нее эти проклятые штаны, хоть она все равно не давала мне прикасаться к себе). Она села на кровати и застегнула пару пуговиц на мятой рубашке.
— Мне пора, — спокойно сказала она, а мне захотелось рассмеяться. В голос. Истерически, надрывно.
— Да. Я знаю. Ты всегда спишь в своей постели.
Оп-па. Я сказала ей «ты», когда ее пальцы не находились в моей вагине. Я расту. Я расту и мне плевать – она больше не мой начальник.
— Именно, — довольно прохладно ответила женщина. А я захотела ее ударить. Впервые я захотела ударить человека. Ну, практически впервые.
— Провожать не буду. Кстати, теперь ты знаешь адрес. Можешь заходить, когда захочется утолить свои физические потребности.
Андрияненко повернулась ко мне и довольно странно на меня посмотрела.
— Что? — спросила я, сама удивляясь своей смелости и даже наглости. Какой-то грубости и дерзости. – Удивлена, что я не устраиваю истерик и не выясняю отношения?
— Можно сказать и так, — клянусь, я поставила Андрияненко в тупик! Она выглядела реально растерянной!
— А зачем? – горько улыбнулась я. – Ты же знаешь. Ты все знаешь.
— Что именно? – нахмурилась женщина и перестала застегивать рубашку.
— Ты знаешь, что я к тебе испытываю. И знаешь, что я не могу противостоять этому. И что я буду безотказной. До самого конца. Пока ты окончательно не уничтожишь меня.
— Я не…
— Я знаю, — снова усмехнулась я. – Ты не хочешь отношений. Я и не прошу. Я не собираюсь ничего требовать. Все будет так, как раньше. Я знаю. Я знаю, что ты не будешь меня любить, что у нас не будет отношений, что ты просто будешь меня трахать, когда тебе захочется. Я согласна.
Я не верила, что эти слова выходят из моего рта. Господи, что она со мной сделала? А самое страшное, что я была предельно искренна. Если секс – это все, что она может мне дать, я возьму эту малость. Хуже уже все равно не будет. Точнее, будет, но когда это «хуже» настанет – возможно, я смогу вычеркнуть ее из своей жизни.
— Какого черта ты делаешь? – прошептала Андрияненко, а я своим ушам не поверила – она тоже перешла на «ты»?
— Ты же ЭТОГО хотела? – я не понимала, почему она злится. Я готова дать ей то, что она хочет и взять то, что она может дать.
— Что это за игра? – челюсти Андрияненко дернулись, что говорило только об одном – она была вне себя.
— Это не игра, — отрицательно покачала я головой. – Я совершенно честно и трезво говорю о том, что я согласна просто на секс. Ничего более. Никаких обязательств, объяснений, ничего такого. Только одно требование. Ну, просьба.
— Какое? – прищурилась Андрияненко.
— Когда мы вне стен офиса – мы общаемся на «ты». Мне неудобно выкать после того, как твоя голова только что была у меня между ног.
Андрияненко усмехнулась и ее губы изогнулись в кривой улыбке.
— Идет.
— Тогда… Спокойно ночи. Дверь просто захлопни, — проговорила я и укрылась легким одеялом, молясь про себя, чтобы она быстрее ушла. Ждать долго не пришлось – через несколько минут от Андрияненко уже и след простыл.
Когда я осталась одна, то смогла в полный голос зареветь в подушку, вдыхая с простыни запах духов и тела своей бывшей начальницы. Я понимала, что этим решением-предложением подписала себе практически смертный приговор. Точнее, своему душевному равновесию. Я знала, что Андрияненко распотрошит мою душу и разобьет мне сердце. Но мне казалось, что это был единственно верный вариант, единственно правильное решение, потому что просто «переболеть» у меня не получалось. Нужно было дойти до конца, опуститься на самое дно, чтобы понять, что будет дальше. И если мне нужно уничтожить себя, чтобы это «дальше» наступило, я согласна.
______________________________________
1972 слова