Крепчайшие узы

Часть 3. Наруто после смерти Мадары...

Проснулся Наруто не скоро. Он ещё долго лежал с отцом у себя в подсознании. И только спустя пять часов, начал сонно разлеплять глаза. Сначала, увидев незнакомого парня, он удивился, но вспомнив то, что произошло, успокоился.

- Я очень скучал... пап, - тихо пробормотал Узумаки.

- Я тоже, я тоже, - ответил Мадара, вспоминая года после своей «смерти».

- Пошли отсюда уже, да и надо Кураму обрадовать, что я снова адекватный и не буду заваливаться к нему, как идиот, - сказал подросток, поднимаясь с колен отца.

- Курама?

- Это имя Девятихвостого. Не думал же ты, что их называли по количеству хвостов.

- И правда.

Они долго шли обратно к «сторожу» лису. Практически всё это время они молчали. Учиха справедливо полагал, что его сын устал, и ему следует нормально поспать, а не так, как сейчас.

- Курама! - воскликнул младший брюнет, кидаясь на Девятихвостого с обнимашками.

- Наруто, ты как? - поинтересовался рыжий, поднимая одним хвостом собеседника до уровня своей морды.

- Я уже получше, но сам понимаешь висеть в цепях полтора месяца довольно неприятно.

- Ооо, я тебя очень понимаю, я столько лет провисел в цепях, да ещё и распятый, да ещё и прикованный к шару магмы, что тебе лучше не знать. И ничего этого не было бы, если бы не один наглый Учиха, - последнее он злобно прорычал, повернувшись в сторону Мадары.

- Ну... Это же Хашираме приспичило тебя запечатать... - попытался выгородить своего отца джинчурики.

- А если бы кто-то не брал меня под контроль своими дурацкими глазами, то этот Хаширама меня бы даже не увидел.

- Это же было давно Кью... - не успел договорить Саске, как его перебили.

- Папа! У него есть имя, - воскликнул Наруто.

- Хорошо-хорошо, это было давно, Курама. Мог бы и простить уже меня.

- ПРОСТИТЬ?! Я столько лет сижу запечатанный и все мои братья, кстати, тоже, а ты хочешь, чтобы я тебя простил?

- Можете хотя бы не ненавидеть друг друга. Всё-таки вы оба мне дороги, - тихо попросил Узумаки.

- Только ради тебя, - проворчал лис.

- Ну вот и славненько, а теперь пошли из подсознания, - сказал Мадара, а в следующий момент он вместе со своим сыном стоял в лесу.