Нерушима

Глава 17

🖤Видение🖤

   Я открываю глаза. Я стою в комнате без окон и дверей.
— Не сдавайся, Мелисса, — шепчет чей-то знакомый женский голос.
Я оглядываюсь, но никого рядом нет. Это были мои последние услышанные слова, после чего передо мной появляется тёмный мужской силуэт.
— Тебе не надоело быть слабой, Мелисса? Когда ты не можешь за себя постоять.
Я переминаюсь с ноги на ногу, не в силах что-то сказать. Этот силуэт чертовски прав. Мне надоело чувствовать себя беззащитной, беспомощной, слабой. Я не хочу быть такой.
— Это ты — парень в чёрном?
— А ты догадливая девочка.
   Он приближается ко мне.
— Тебя же убили, не так ли?
— Да.
Он протягивает мне свою руку.
— Идём со мной, Мелисса. Я помогу тебе.
Не знаю почему, но я протягиваю руку в ответ.
— Теперь ты будешь со мной, — говорит силуэт.
Чёрная кровь ползёт вверх по моим венам. Меня медленно поглощает тьма, и я и предполагать не могу, что же будет дальше.
— Я отдаю тебе часть своей тьмы. Теперь ты сможешь стать намного сильнее. Но запомни, что это ненадолго.
— А какая выгода тогда тебе?
— Тебе придётся кое-что мне отдать, — его рука тянется к моему кольцу.
— Что?! Нет! Я не отдам его! Это подарок Сандра, — я отдёргиваю свою руку, по моим венам перестаёт течь темная жидкость.
— Тебе не уйти от меня, — рычит парень в чёрном, от чего мне становится не по себе.
По коже пробегают мурашки.
— Оставь меня в покое! — кричу я и тут же хватаюсь за голову, потому что она начинает раскалываться.
— Я не позволю тебе избавиться от меня.

🖤

Я открываю глаза и привстаю с постели. Я осматриваю комнату. Она вся в сине-голубых тонах. В ней я ещё никогда не была. В комнату заходит Алекс. Я закрываю лицо одеялом, не желая смотреть на парня.
— Можешь принять душ, — сухо говорит светловолосый парень.
— Ты все видел? — шепчу я, не в силах сказать громче.
—Да, — на лице Алекса ни единой эмоции. — И я никуда не уходил, стоял в трёх метрах от тебя.
У меня нет слов. В горле стоит ком. Я молча встаю, беру полотенце и направляюсь в ванную.
— А ты видимо ожидала, что я спасу тебя?!
Я замираю.
— Проснись, Мелисса. Мир не крутится вокруг тебя одной. У меня нет чувств к тебе. Мне совершенно все равно, кто тебя трахает.
Я не выдерживаю и оборачиваюсь. На лице парня появляется улыбка.
— Знал бы ты, как мне сейчас хочется врезать тебе, — я поднимаю на него свои глаза.
— Так чего ты ждёшь? — он окатывает меня волной холода.
— Мне противно к тебе прикасаться, — выплёвываю я.
Я со всей силой захлопываю перед ним дверь.
Я подхожу к зеркалу и смотрю на своё отражение. Мои светлые волосы закудрявились и запутались, под глазами синяки. Я дотрагиваюсь до шеи. На ней можно разглядеть след от руки. Что со мной не так? Что я делаю не так? Почему жизнь так несправедлива по отношению ко мне.
Я стою под холодным душем, до красноты натирая своё тело. Чувствую себя ужасно грязной, противной самой себе. Шея, грудь, живот, бёдра — натираю все, где касались его ужасные руки. Картинки с той ночи опять всплывают в памяти. Как же хочется забыть эту ночь! Мне хочется содрать кожу в кровь, лишь бы не чувствовать его запаха на себе. Я ненавижу его!
Я всегда считала, что смогу оказать больше сопротивления, но в ту ночь мне что-то вкололи. Я лежала, словно парализованная, не имея возможности сопротивляться. Кто знает, что было после того, как я отключилась, ведь последним, что я видела, были его бешеные карие глаза. Мейсон мог сделать со мной все, что угодно. Я пытаюсь выкинуть эти мысли из головы, потому что к горлу уже начинает подкатывать тошнота. По телу прокатывается волна дрожи.
В мыслях всплывает картина Алекса, стоящего в дверном проёме. Он просто стоял и смотрел на то, как меня лапают. Я пыталась кричать, сопротивляться, звать на помощь, но парень лишь усмехался.
В нем нет ни капли человечности! Он монстр, причиняющий боль и получающий ещё большее наслаждение при виде страданий других. Он и вправду намного хуже Мейсона.
   Холодные капли воды льются по моим волосам, телу, лицу, смешиваясь со слезами. Я чувствую себя настолько опустошённой, что хочется кричать, но это безнадёжно. Все становится бессмысленным. Потому что мне не выбраться отсюда. Я заперта. В собственной клетке. Клетке со своими эмоциями и чувствами. Как я теперь смогу вновь довериться кому-то?
Я подношу два пальца к запястью. На них виднеются отпечатки его рук. С той ночи у меня участилось сердцебиение. Ловлю себя на мысли, что я боюсь выходить из ванной. Боюсь увидеть его, поджидающего у двери. Мейсон как будто везде. Мне кажется, он следит за мной. Он преследует меня даже в собственных мыслях. Я натягиваю на себя свободную футболку белого цвета. Она так красиво сочетается с моей бледной кожей и золотистыми волосами. Меня передергивает, когда я смотрю на своё отражение.
   Я открываю дверь ванной. Дверь выходит сразу в зал. Там достаточно темно. По телу пробегает холодный ветерок. Я выхожу из ванной. Нащупываю выключатель.
Боковым зрением я замечаю справа чей-то высокий силуэт. Я включаю свет. И кричу так громко, как только могу.
— Ты недооцениваешь меня, глупышка, — передо мной Мейсон.
   На его щеке виднеется свежая ссадина, по подбородку стекает кровь. Лицо искривляется в ужасающей улыбке. В одной руке он держит наручники.
— Заткнись, — парень притягивает меня к себе и закрывает мой рот рукой. — Мы с тобой вчера не закончили.
   Сердце выпрыгивает из груди. Кучерявый парень убирает руку. Не знаю почему, но у меня вырывается:
— Где Алекс? — я беспокойно оглядываюсь по сторонам.
— Неважно.
   Парень хватает меня и несёт к стулу. Привязывает мои щиколотки к ножкам стула. А руки сзади закрепляет в наручники.
Мейсон достаёт из заднего кармана небольшой складной нож.
— Хорошо вчера повеселились, — с издевкой произносит парень, проведя по моей скуле холодным ножом.
   Нож медленно скользит по моей шее. Кое-где острое лезвие слегка царапает мою кожу, отчего выступают алые капли. Я не двигаюсь. Мейсон приподнимает мою футболку, и мое тело покрывается дрожью. Я чувствую холодное лезвие ножа на ребре. Он нажимает на нож сильнее, и он впивается в кожу. Из пореза начинает просачиваться кровь. Я пытаюсь сдерживаться, но внутри мне хочется просто вопить от боли. Кусаю губу с такой силой, что из неё тоже начинает сочится кровь.
Я не издаю ни звука.