Нерушима

Глава 23

   Сандр поступил глупо. Поддавшись нахлынувшим эмоциям, он убил себя, думая, что любовь всей его жизни и ребёнок мертвы. Но нет. Джулия ни за что не лишила бы своего ребёнка жизни. В нашу сделку входило не только то, что ты, Мелисса, останешься жива, было еще кое-что. Ребёнок Джулии должен был выжить. А почему же тогда она не рассказала об этом Сандру? Потому что если бы она рассказала кому-то про сделку, то она бы не состоялась. А Джулии очень хотелось всех спасти. Всех, кроме себя. Спасти себя ей так и не получилось.
____________________________________
— Подожди, — я дотрагиваюсь до руки Алекса.
   Вспоминаю слова Джулии.
   «В детстве нам всем говорили, что добро это свет, а зло — тьма. Но что, если их отличие лишь в том, с чьей стороны рассказана история? Что если в каждом из нас борются и свет и тьма? Что если мы сами выбираем, что нам ближе?»
Ее слова заставляют задуматься.
— Я не уверена, что слова парня в чёрном правда, — говорю я.
— Но это единственное, что у нас есть. Ты думаешь, что они не мои родители?
— Нет.. Точнее, я не про это. То, что Джулия и Сандр твои родители, я уверена. Я про другое.
— Но тогда что, Мелисса? — его голос строг.
— Джулия и Сандр не могли так поступить.
— Ты была маленькой, Мелисса. Откуда тебе знать?
— Семья, — проглатываю я. — От семьи не отворачиваются. Только, если у них не было выбора. Что если это было единственным выходом? Что если они хотели защитить нас?
— Не знаю. Я никогда не испытывал этого. Никогда не чувствовал такую любовь, Мелисса. И никогда не почувствую того же в ответ, — он опускает голову.
Я долго мешкаю, но потом все-таки опускаю голову ему на плечо.
— Нам нужно дочитать записку парня в чёрном, — шепчу я.
____________________________________
   Ещё ты, наверное, задаешься вопросом: а кто же такой Мейсон? Полли была матерью Мейсона, она мне помогала убивать вампиров. Теперь я расскажу про папу Мейсона. Как-то Джулия и Сандр крупно поссорились, даже прервали свои отношения. Полли тогда пришла к Сандру. Сандр тогда просто тонул в горе и не только, ещё и в алкоголе. Так он и переспал с Полли. Мейсон ребёнок Полли и Сандра. Как-то твоя мамаша, Элисон, убила Полли. И мне пришлось оставить Мейсона себе. Я его вырастил. Вырастил похожим на себя, он стал моей правой рукой.
____________________________________
Сандр не мог так поступить с Джулией.
— Если верить его словам, то Мейсон мой сводный брат, — говорит Алекс.
— Да, — шепчу я, уставившись в одну точку. — Мейсон рос во тьме. Это оправдывает то, почему он стал таким, но не оправдывает его поступков, потому что им никогда не будет оправдания.
— Я знаю Мейсона почти с самого детства, он всегда любил добиваться своих целей, чего бы это ему ни стоило. Мелисса, он так просто тебя не оставит.
— Так ты получается теперь на моей стороне?
— Да, как-то же надо пробовать заглаживать свои поступки.
— И что мне тогда делать? У тебя есть идеи?
— Конечно.
— Хорошие?
— Конечно, нет.
— В твоём стиле, — впервые за день я искренне смеюсь.
   Я плюхаюсь на свою кровать. Чувствую себя очень вымученной. Так много чего произошло за этот день. Мы о многом узнали. Я до сих пор не могу во все это поверить. Все эти девятнадцать лет были такими скучными, по сравнению с тем, что происходит в моей жизни сейчас. У меня наконец-то получилось хоть немного распутать нити своего прошлого. С каждым разом это делать все труднее и труднее.
— И что теперь мы будем делать? — спрашиваю я у Алекса.
— Утром я отвезу тебя в свой коттедж.
— Может я лучше поеду к родителям?
— Лучше не рисковать. Потому что этим ты лишь выдашь их местоположение. А как ты уже помнишь, Мейсон не очень любит твою маму.
— Но почему Мейсон до сих пор не знает, где они?
— Мы думали над этим, обсуждали. Но Мейсон не привык делиться с кем-то своими планами. Если бы была возможность, то он бы сделал все, чтобы добраться до Элисон. Что-то его останавливает, Мелисса.
Я вспоминаю родителей. Вспоминаю то, как сильно они всегда уделяли время безопасности. Я так к этому привыкла, что для меня это стало обыденным.
— Мейсон не может их выследить, — догадываюсь я. — Я единственная, кто может его привести к ним.
— Ты права. Поэтому будь осторожна, Мелисса. Мейсон всегда добивается своего.
— От меня он ничего не добьётся. Мне все равно, что он со мной сделает. Ни при каких обстоятельствах я не расскажу ему про Элисон и Деметра.
Внутри назревает ещё один вопрос.
— Как я могу быть уверена, что Мейсон не найдёт меня в коттедже?
— О коттедже знаю только я. Он всегда был местом, где я могу быть тем, кем хочу.
— А почему нам не поехать прямо сейчас?
— Уже очень поздно и мне нужно немного отойти от новостей. И тебе я думаю тоже. Не каждый день узнаешь, что твои родители погибли из-за какой-то сделки с тьмой, — он пристально смотрит на мою белую майку.
   Его взгляд задерживается на ней.
— У тебя кровь, — парень тычет пальцем.
   Я опускаю голову и вижу, что сквозь футболку там, где левое ребро, сочится алая кровь.
Я приподнимаю майку и вижу, что весь бинт пропитался кровью.
— Черт! — я чувствую боль в области рёбра.
   Присаживаюсь на кончик кровати.
— Откуда это? — парень устраивается у меня между ног, разглядывая рану.
— Мейсон, — шепчу я.
— Мне нужна аптечка, — говорит парень.
— Она на кухне.
   Пока Алекса нет в комнате, я подхожу к столу и беру в руки шкатулку. Алекс не заметил, но тут была ещё записка. Лист был весь помятый и непохожий на другие. Я беру его в руки, читаю заголовок «Сандру».
   Я слышу шаги, направляющиеся в комнату. Я запихиваю листок в задний карман штанов и сажусь на кровать.
   Алекс возвращается с аптечкой и садится рядом.
— Надо перебинтовать, — он смотрит на меня.
   Я аккуратно снимаю через голову майку и остаюсь в лифчике. На правой руке чуть выше локтя виднеется огромный синяк. Тоже дело рук Мейсона.
Алекс избегает смотреть куда-либо, кроме моей раны, но в его глазах читается волнение. Парень дотрагивается до пропитавшейся кровью повязки. Я вздрагиваю от его прикосновений.
— Больно, когда я дотрагиваюсь? — обеспокоено спрашивает парень.
— Нет, просто давай быстрее.
Мне больно, но вздрогнула я не из-за этого. Просто ностальгия по старым ощущениям от его прикосновений.
Алекс опускает голову к ране, осматривает ее. Я замечаю, что он постоянно избегает смотреть мне в глаза.
— Все ещё стыдно смотреть мне в глаза, зная, что ты сделал? — выпаливаю я.
   Он отлично умеет контролировать себя, но я замечаю, что его глаза заполонили слёзы. Мое сердце пропускает удар. Ещё можно что-то исправить, но голова помнит все: жестокость, вранье и то, как он играл на моих чувствах. Я не такая. Я не прощаю предательств. Если человек предал один раз, то с большой вероятностью он сделает это снова.
Парень проводит большим пальцем по моей щеке. По щеке тут же пробегает волна дрожи. Когда же наконец мое тело научиться контролировать себя, а не вздрагивать при каждом его прикосновении.
— Да, мне стыдно, — Алекс убирает свою руку.
Он ещё раз смотрит на мой порез.
— Он пырнул тебя ножом?
— Да, — отвечаю я.
— Шрам останется, но у меня есть способ, как убрать твою боль.
— Мне не больно, — я хватаю футболку.
— Рана очень глубокая.
— Она ничто, по сравнению с той, которую ты мне причинил, — вырывается у меня.
Тут Алекс протягивает мне своё запястье.
— Пей, — настойчиво говорит он.
— Что? — с глупым лицом спрашиваю я.
— Мелисса, — немного раздраженно проговаривает парень. — У тебя глубокая рана, а вампирская кровь помогает снизить боль и остановить кровь. Так рана быстрее затянется.
Я уже хочу отказаться, но, подумав, всё-таки соглашаюсь. Такую глубокую рану нужно зашивать, а в этих условиях это невозможно, поэтому у меня просто не остаётся выбора.
Он присаживается рядом.
Я все ещё сижу без майки. Мне хочется закрыться, но я этого не делаю.
Его клыки заостряются, а затем происходит рывок. Алекс раскусывает своё запястье, а затем протягивает его мне.
Секунда. Я прижимаюсь холодными губами к его коже. С непривычки мои губы дрожат. В рот поступает металлический привкус крови, который мне приходится проглатывать.
Он притягивает меня к себе. Я глотаю кровь, облокотившись на его грудь.
Резкая боль пронзает вампира, но нахлынувшее вместе с ним удовольствие отодвигает её на второй план.
— Да, лисёнок, пей, — шепчет Алекс, прикрывая глаза от удовольствия.
   Я отрываюсь от запястья. Из него все ещё сочиться темно-алая кровь.
По мне проходит волна удовольствия от теплой, живой крови внутри. Я чувствую, что моя рана на ребре начинает немного затягиваться.
— Извини, — я отрываюсь от него.
Понятия не имею, как я облокотилась на него. В его глазах читается боль.
— Пожалуйста, обними меня. Посмотри на меня, как раньше, будто я не совершил этих ужасных поступков. Прости меня, Мелисса.
Сердце бешено колотится под рёбрами.
— Я не могу... — шепчу я, натягивая футболку.