Нерушима

⚡️Глава 15⚡️

Мелисса

   Алекс перехватывает мое предплечье.
— Ты не смог меня спасти, — шепчу я, но этого хватает, чтобы в горле начало ощущаться легкое покалывание.
   Мейсон внушил мне не говорить с Алексом. Но у меня получилось! Я ощущаю лёгкое покалывание в горле, но у меня получилось сказать.
— Но я пытался, — я встречаюсь с его кристально-чистыми голубыми глазами.
— Значит пытался недостаточно, — мой голос хрипит.
   Проходит разряд, который колкими мурашками пробегает по телу.
— Прости меня, — шепчет парень, его губы трясутся.
   Не могу на него смотреть, когда он испытывает боль. Мне хочется прижаться к нему, но у него была куча шансов исправить все. И у него не получилось. Возможно, это ещё одно доказательство того, что не стоит давать людям второй шанс. Ведь человек не может взять и полностью измениться: он такой, какой есть. После того случая, когда я узнала, что Алекс помогал Мейсону, мне было больно. Но, несмотря на эту боль, я понимала, что все равно люблю его. И, хотя потом он извинился, объяснил все, мне было трудно с этим смириться. И, когда я была одна, в этом чертовом подвале Мейсона, когда меня рвало кровью, я желала лишь одного. Поскорее увидеть Алекса. Я представляла, как он врывается в дом, вырубает Мейсона и спасает меня. Но мне пришлось столкнуться со всем самой. Со всеми трудностями. Благодаря им я стала сильнее, но часть меня разбилась, и теперь мне кажется, что никто не сможет меня заново собрать. Мне лишь стоит это принять.
   Я делаю глубокий вдох и говорю:
— Твои слова ничего не изменят, Алекс. Тебя не было, когда я в тебе нуждалась. Как это можно забыть?! Ты опоздал, — я хватаюсь за горло и начинаю кашлять.
   Горло начинает нагреваться и першить. Когда говорю, я чувствую, как маленькие разряды бьют меня в область горла. Потом эти разряды расходятся по всему телу колючей дрожью.
— Что с тобой? — рука парня оказывается у меня плече.
— Ничего, — на выдохе шепчу я.
   Чем больше я говорю, тем сильнее меня бьют разряды.
   Мне больно. Больно говорить с ним. В прямом смысле этого слова.
— Я все исправлю, обещаю, — тон его голоса резко меняется, когда он произносит это.
   В нем чувствуется твердость и серьезность. На его лице уже нет привычной ухмылки, я замечаю как он сосредоточенно выглядит. Я знаю, что он о чём-то размышляет.
— Я тебе не верю. Теперь я надеюсь только на себя, — мой голос трясётся.
   Я хочу сказать ещё, но мой голос обрывается. Хочу сказать ещё много чего. Но, когда я ещё раз открываю рот, у меня не получается выговорить и звука.
   Ведущий опять объявляет переход пар. Но я не перехожу к новому партнеру, я вырываю свою руку и ухожу.
   Делаю пару шагов, а затем оглядываюсь: Алекс уже затерялся среди остальных танцующих пар.
Я отхожу в сторону. Все ещё продолжают танцевать, но я опираюсь о стену, украшенную резными завитками.
   Хватаюсь за голову. Все внутри будто разрывается от разных голосов. Но тут у меня получается сосредоточиться на одном из них. Этот голос очень знакомый. Я даже могу сказать, что точно слышала его в детстве.
«— Тебя обратили. Ты теперь вампир. Мейсон вкалывал тебе кровь парня в чёрном. Ты стала единственной в своём роде. Таких как ты больше нигде нет. Ты— Нерушима.»
   Это голос Сандра.
   Что со мной?
   Почему я его слышу?
   На секунду я опускаю свой взгляд на серебряный поднос. В них я замечаю своё отражение.
   Мои глаза.
   Я дотрагиваюсь рукой до щеки. Они горят белым цветом.
   «Единственная в своём роде, —  повторяю я.»
Но я ведь не сильнее Мейсона. В чем же заключается моя сила? Может это влияет только на цвет глаз.
   К горлу опять подкатывает резкая горечь. Я начинаю кашлять и задыхаться. На глазах выступают слёзы.
   Мне нужен воздух. Поэтому я решаю пойти в сад. Я выбегаю в коридор.
   Если пойти направо, можно будет выйти к парковке. Но я сворачиваю налево, где должен быть сад.
   Меня поражает количество людей, находящихся в коридоре. Я пропихиваюсь через них и понимаю, что дальше их будет ещё больше.
   Горло адски болит. Как будто его кто-то раздирает изнутри. Мои глаза слезятся, люди вокруг расплываются. Я вижу очертания какой-то девушки в красном, а затем меня кто-то пихает в бок.
— Девушка, смотрите куда идёте, — говорит какой-то русоволосый мужчина.
   Я поднимаю на него свою голову.
— Извините, — шепчу я.
   Он поправляет пиджак, а затем устремляет свой взгляд на меня.
— Что с тобой? — он показывает на мои слезящиеся глаза.
— Ничего, — я закрываю лицо руками и бегу.
   Бегу в сторону сада. Пропихиваюсь через остальных людей, а затем наконец оказываюсь на улице. В лицо бьет свежий запах вечернего лета. Я спускаюсь по каменным ступенькам.
   Осматриваюсь. Здесь никого. Уголок рта приподнимается, а затем меня накрывает ещё одна волна боли. Я прикусываю губу.
   Замечаю небольшую террасу. Маленькая беседка освещена белым светом. Впереди стоят два дерева, подсвеченные нежно-розовыми огнями, над ними нависают качели.
   На улице уже совсем темно. Я иду по мощеной камнем тропинке. По бокам кустики, на которых я замечаю светлячков. Дует слабый ветерок, отчего по моей коже пробегают мелкие мурашки. Я подхожу к подвесным качелям. По бокам вьются мелкие белые цветочки.
   Я сижу на качелях из глаз сочатся слёзы. Горло ещё невыносимо печёт, поэтому я думаю стоит побыть тут, пока оно не пройдёт. На свежем воздухе оно чуть лучше. А ещё я просто не хочу, чтобы кто-то увидел, что я плачу. Особенно, если это от боли.
   Я закрываю лицо руками, моя спина трясётся от всхлипов.
— Что такая красотка делает одна? — спрашивает чей-то мужской голос, и я вздрагиваю.
   Этот высокий парень так тихо подошёл, что я и не заметила. Я быстро смахиваю с лица слёзы и, улыбаясь своей самой широкой улыбкой, отвечаю:
— Да вот, решила прогуляться, — я осматриваю его.
   Ростом он чуть ниже Алекса. На нем чёрный пиджак, а под ним белая футболка.
— Ты плачешь? — на лице парня удивление.
— Нет, все нормально, — но глаза предательски слезятся.
— Не думаю, что ты говоришь правду.
   Парень немного мнётся на месте, вероятно раздумывая, что ему делать, а затем он присаживается рядом.
   Пару минут мы просто молчим, он чуть раскачивает ногой качели. Я уже думаю, что так мы и будем сидеть, но тут темноволосый парень говорит.
— Проблема с парнем? — спрашивает он.
— Не совсем.
   Хотя с Алексом тоже проблемы есть. Вообще одни проблемы, и я не знаю, что делать со всем, что навалилось.
— Все пройдёт, поверь. Пройдёт время, и ты даже не вспомнишь об этом, — я чувствую боковым зрением, что его взгляд устремлён на меня.
— Не думаю, что об этом я вообще когда-нибудь смогу забыть, — я смотрю на землю под ногами.
— Ну тогда ты должна помнить, что каждый рано или поздно поплатится за свои ошибки. Так что если тем, кто тебя обидел, сейчас хорошо, то поверь: все ещё им вернётся в увеличенном размере.
— Но ты просто не представляешь, насколько все плохо, — я сталкиваюсь с его глазами.
— Да, ты права. Поэтому если что, можешь на меня положиться.
— Спасибо, — шепчу я.
   Так странно разговаривать на такие темы с человеком, которого я едва знаю.
— Любовь — сложная штука. Порой из-за неё совершается столько ошибок, — парень проводит рукой по своим темным волосам.
   Мои щеки все ещё мокрые от слез, но глаза перестали слезиться.
— Ты даже не сказал, как тебя зовут, — мое лицо трогает легкая улыбка, я смотрю в его серо-голубые глаза.
— Ты меня отвлекла своими слезами, — на его лице тоже появляется улыбка.
— Да я не плакала, — возмущаюсь я.
— Точно, тебе наверное что-то в глаз попало, да?
— Вот именно, — я пинаю его ногу своей.
— Ай яй яй. Ты делаешь мне больно, — парень хватается за сердце.
   Мы вместе хохочем.
— Хантер, — отвечает парень, протягивая мне руку.
— Мелисса, — я сжимаю его руку.
— Неплохая хватка. Где научилась?
— Жизнь научила.
— Я вижу, что ты сильная девушка, Мелисса. И уверен, что ты справишься со всем.
— Мне надоело делать вид, что я сильная. Ведь на самом деле, я не такая. Иногда мне кажется, что я вру самой себе, доказывая, что все ещё что-то могу исправить.
— Шанс есть всегда. Пока ты жива, всегда можно что-то исправить.
— Я ведь и сама совершила много ошибок. Видимо, это моя расплата подъехала, — я истерично усмехаюсь.
— Не говори ерунды. Я тебя не знаю, но чувствую, что ты хороший человек.
— Совсем нет.
— Вот увидишь, все наладится, — его рука оказывается у меня на плече. — Я обещаю тебе это, Мелисса. А теперь, думаю, пора идти в зал.
— Зачем? — удивлённо спрашиваю я.
— Скоро будут объявлять Короля с Королевой.
— Так вот почему в коридоре было так много народа. Они все идут смотреть?
— Да. Такие вечеринки у нас ежегодно проводятся.
— Ты тоже здесь учишься?
— А как же. Выпускной курс. Так вот. Ты меня перебила. Самое классное это объявление Короля и Королевы. К нему приходят даже преподаватели и родители учащихся университета.
   Родители... Мейсон рассчитывал, что мои родители здесь будут?
   Я выдыхаю, потому что мои папа с мамой сейчас далеко отсюда.
— Все хотят посмотреть на Короля и Королеву этого года. Ведь какую пару выберут, так год и начнётся.
— А я думала, что это формальность. Ничего серьезного.
— Нет, у нас этому уделяют большое внимание. Наверное, ты заметила, что для этой вечеринки отведено такое роскошное здание.
— Дааа, здесь очень красиво.
— Короны, кстати, вручают выпускники, которые выиграли в прошлом году.
   Мы встаём с качелей и идём в сторону зала.
Сейчас в коридоре людей гораздо меньше. Все, вероятно, уже переместились в зал. Я иду рядом с Хантером, но тут парень резко останавливается.
— Извини, Мелисса, мне нужно ненадолго отойти, — его темные волосы спадают на лоб. — Дойдёшь сама?
— Конечно. Ещё раз спасибо, что выслушал меня.
   Парень улыбается, а затем уходит в противоположном направлении.
   Я иду по коридору, устеленному длинным красным ковром. Сбоку можно увидеть пару дверей, которые, вероятно, ведут в комнаты.
   Дверь рядом со мной приоткрывается, и меня затягивают внутрь. Сердце бешено стучит. Здесь полнейшая темнота, поэтому я не вижу, кто меня схватил. Чья-то массивная рука зажимает мне рот. Я замахиваюсь и пытаюсь ударить локтем, но мой удар уходит в никуда.
— Опять ударишь меня? — он обвивает мою талию и прижимает к себе.
   Я чувствую биение его сердца, знакомый запах одеколона. Я выдыхаю.
— У нас мало времени, Мелисса, — шепчет Алекс.
   По моему телу пробегают тёплые мурашки.
— Мне запрети.. — мой голос обрывается.
Я начинаю кашлять.
— Я знаю, поэтому я здесь.
   Парень разворачивает меня к себе, и его губы впиваются в мои. По привычке я отвечаю на его поцелуй. Алекс проводит языком по моей нижней губе, я чувствую странный кислый привкус.
   Его рука скользит ниже по спине.
Я зарываюсь в его волосы. Парень начинает целовать мою шею, я выгибаюсь.
— Мейсон внушил тебе не разговаривать со мной. Поцелуй меня, если это так.
   Я усмехаюсь от его метода с поцелуями. Но потом встаю на носочки и целую его в щеку.
— Мия рассказала, что ты не просто вампир, это так? — я целую Алекса в уголок губ.
— Ты должна научиться противостоять его внушению. Должно быть что-то, за что ты сможешь зацепиться, когда он будет опять внушать тебе что-то.
— Ты, — с трудом выдавливаю я.
   Мой голос дрожит. Я замечаю, что боль в горле уменьшается.
— Что?
— Когда я думаю о тебе, у меня получается притупить внушение.
— Тогда я советую тебе думать обо мне почаще, —на его лице появляется знакомая ухмылка. — Потому что это не последнее внушение Мейсона, — его лицо мрачнеет.
   По моему телу бежит дрожь.
— Скажи мне честно, Алекс, — мой голос хрипит. — Когда я была человеком, ты внушал мне что-либо? — голос обрывается.
   Мои глаза начинают блестеть.
— Нет.
   Я выдыхаю.
— Я знаю, ты мне не веришь, Мелисса, но я этого не делал. Когда человек становится вампиром, он вспоминает все внушения, которые на нем испробовали.
   Я помню, как только я очнулась, перед глазами пролетело внушение Мейсона. Он тогда силой принуждения заставил меня сесть в его машину. 
   Алекс говорит правду, он не принуждал меня ни к чему. Те чувства, которые я испытываю находясь рядом с ним, не иллюзия. Это правда.   — Мейсон может вернуться в любую секунду, поэтому мне нужно бежать, — мое горло начинает колоть.
   Алекс берет меня за руки.
— Я люблю тебя, — шепчет парень.
   Мое сердце колотится, я выхожу из комнаты.
Я не готова сказать ему того же. Я возвращаюсь в зал. Дотрагиваюсь рукой до губ. Они все ещё распухшие от поцелуя.
   Я чувствую странные ощущения внутри.
   Горло почти прошло.