Ищейка. Книга смерти

Глава 8

- Доброе утро, мисс Эмма!
- Люси, - простонала в ответ девушка, осторожно присаживаясь в постели. Голова у неё страшно болела - с тех пор, как Феликс приготовил для неё вино мёртвых, ни одно его зелье не оказало на Эмму столь значимого эффекта. Мигрень её не поддавалась никакому лечению, и Эмма с нетерпением ожидала ночи, когда сможет снова забыться в крепком сне.
Чувствуя за собой вину и бессилие, Феликс пролистал самые древние свитки по медицине, но все, что он нашел, было гораздо слабее накладываемых им чар. Ида, винившая его во всем произошедшем, велела Люси каждый час готовить для Эммы чай с ромашкой, уверенная, что причиной плохого самочувствия девушки является банальное отравление.
Сама же Эмма была иного мнения. Головная боль вспыхивала ещё ярче каждый раз, когда она пыталась вернуться воспоминаниями к увиденному под действием вина мёртвых. Что-то, унаследованное вместе с даром, не давало ей приблизиться к ответу, точно так, как не давало Гадесу рассказать все, что ему известно.
Со дня его пленения прошла неделя, а демон не сказал им ничего сколько-нибудь значимого. Ида наведывалась в подвал дважды в день и возвращалась оттуда красная и раздраженная.
Ролланд медленно шёл на поправку, и все свободное время проводил в оружейной. Шеймас тоже был при деле. На следующий день после видения Эммы, Феликс предложил ей попробовать подойти к вопросу с другой стороны. Пригласив в лабораторию временщика, он произвёл над ними особенно редкое и сложное колдовство, благодаря которому Шеймасу удалось на мгновение проникнуть в память Эммы и увидеть лицо ищейки, передавший ей дар. Эмма с трудом вспоминала лицо старухи, жившей по соседству, но Шеймас уверял её, что справится.
- И зачем все это? - спросила Эмма у Феликса, когда Шеймас поспешно направился в свою комнату.
- Шеймас - натура увлекающаяся. Он вечно находится в поисках самого себя. Сейчас он занялся рисованием и, без сомнения, сможет написать портрет ищейки. Найджел покажет его хранителям, может, кто и узнает.
- Я и представить не могла, что Шеймас так талантлив.
Феликс рассмеялся.
- Он рисует просто ужасно, но на этот раз я помогу ему чарами. Впрочем, пусть лучше рисует, чем как было весной, - поймав непонимающий взгляд Эммы, он пояснил, - в убежище есть с десяток кладовых, которые едины для всех времён. Иногда в них вещи появляются и исчезают сами по себе. В апреле Шеймас случайно обнаружил клавесин и с чего-то решил, что у него музыкальный талант. С тех пор я живу в этом крыле.
Ещё один обитатель убежища, как и занятый портретом Шеймас, всю эту неделю провёл оторванным от остальных. Как только Феликс рассказал об увиденном Эммой, Найджел изъявил желание незамедлительно отправиться к совету. С тех пор он так и не возвратился, это сильно беспокоило Эмму. Она полагала, что отсутствие Найджела не продлится долго, и поэтому, когда спустя два дня он так и не объявился, сочла это за дурной знак. Что, если её дар опасен и теперь совет решает, как от него избавиться? Или же ополчились против Иды и Феликса за использование вина мёртвых? Такие мысли ничуть не способствовали уменьшению мигрени, и Эмма старалась гнать их прочь от себя. Однако, увидев Люси, она не удержалась.
- Найджел ещё не вернулся?
- Нет, мисс Эмма, - горничная подошла к окну и раздвинула тяжёлые гардины. Спальню тотчас наполнил яркий дневной свет, заставляя Эмму поморщиться.
- Сколько же времени?
- Начало первого. Леди Монгрелл велела вас не будить. Но не волнуйтесь, Аманда не оставит вас голодной. Если хотите, через пятнадцать минут я накрою для вас в столовой.
- Спасибо, Люси, но мне пока совсем не хочется есть. Может, через час?
- Как скажете.
Оставшись одна, Эмма с трудом поднялась на ноги. Мигрень все ещё сжимала виски, точно стальным обручем, однако сегодня боль будто бы стала меньше. Переодевшись в любимые джинсы и футболку, Эмма вышла в коридор и лишь после этого задумалась, куда бы ей пойти. Шеймас был занят портретом, Ида, не желавшая смириться с поражением, сутками сидела в библиотеке. Оставались Ролланд и Феликс. Что же, едва ли её компания им помешает. Так и не решив, куда направиться в первую очередь, Эмма прикрыла глаза, призывая на помощь свой дар. Интуиция подсказала ей отправляться в оружейную, чему девушка и последовала, уверенная встретить в ней Ролланда. Однако, стоило ей приоткрыть дверь, как до неё донеслись знакомые голоса.
- Тебе удалось выяснить, что происходит с Эммой? - говорил Ролланд. Его слова перемежались тяжелым и клацающими звуками. - Она все ещё не может восстановиться после аяуаски?
- Не думаю, что это из-за вина. Это её сила, пытается подчинить себе тело. Эмма не просто одаренная ищейка, как мы решили поначалу. В ней что-то есть.
- Неужели я услышал похвалу? - хмыкнул Ролланд.
- Я говорил о её даре. Но я и в самом деле считаю, что она необыкновенная девушка, о других она думает гораздо больше, чем о самой себе, отчего сила все больше противится ей. И я боюсь за неё. Мы привыкли сражаться с внешними врагами, её же главный враг находится в ней самой.
Боясь услышать что-то лишнее, Эмма вошла внутрь. Одетые в одни спортивные штаны, Ролланд и Феликс сошлись в бою на мечах. Голые ступни воина ступали осторожно и плавно, отчего его движения напоминали животные повадки. Тело блестело от пота, собранные в хвост волосы были мокрыми и вились у висков. Эмме уже доводилось встречать эту картину - в своём странном видении из будущего. К её удивлению Феликс ничуть ему не уступал. В нем не было звериной грации, но атаковал он яростно и смело. Его тело красиво бугрилось мышцами, и Эмма удивилась, отчего не замечала этого прежде. Ролланд был более крепко сложен, чем худощавый Феликс, однако тот легко сдерживал его натиск. Отразив очередную стремительную атаку, Ролланд негромко засмеялся и опустил меч, увидев стоящую в дверях Эмму.
- А вот и наша ищейка, - сказал он, указывая на неё острием меча. Феликс тоже повернулся и приветственно кивнул. В отличие от Ролланда его появление Эммы отнюдь не обрадовало. - Не смогла противиться волнам тестостерона, дошедшим даже до твоей девичьей опочивальни?
- Я не хотела мешать, - произнесла она, но Феликс поспешно произнёс.
- Нечему мешать, мы с Ролландом уже закончили.
- Закончили, так закончили, - равнодушно пожал тот плечами. - Я не против. У меня появилась компания получше.
Феликс ничего не ответил. Вернув меч обратно в крепеж на стене, он прошёл мимо Эммы, не удостоив её даже взглядом. Ничего не понимая, она обернулась ему вслед.
- Не бери в голову, - негромко сказал Ролланд. Он снял с крючка полотенце и обтерся им, - сегодня у него не самый лучший день.
- Не выспался? Или не с той ноги встал?
Ролланд покачал головой. Таким серьёзным Эмма его ещё не видела.
- Ты просто не понимаешь. Сегодня ровно год с того дня, как он оказался в убежище. Сегодня годовщина его смерти.
Эмма почувствовала, как её внутренности обожгло точно льдом. Она даже представить не могла что-то вроде этого, и теперь ей было крайне стыдно за свои резкие слова. Хотя со времени её первого видения прошло больше недели, она ещё не забыла криков ужаса умирающих людей, ледяного огня, сковывающего каждую клеточку тела.
- Не вини себя. И не пытайся, кстати, поговорить об этом с Феликсом, он попросту выйдет из себя. Если с кем-то хочется поговорить, я к твоим услугам. Как насчёт того, чтобы немного прогуляться?
- Прогуляться? - изумилась Эмма. - С тобой?
- Разумеется. Ты видишь здесь кого-нибудь столь же привлекательного? В общем, отказа я не принимаю. Через час жду тебя в комнате Шеймаса.
Довольный собой, Ролланд вышел из оружейной, а Эмма поспешила на поиски Люси. К счастью та нашлась почти сразу же и очень обрадовалась решению Эммы позавтракать как можно быстрее. Закончив с завтраком, девушка вернулась в спальню и, немного поколебавшись, достала из шкафа косметичку. С того дня, когда она узнала о своём даре, Эмма ни разу не красилась, и, увидев в зеркале привычное отражение, почувствовала себя немного лучше. Она уже выходила из спальни, когда интуиция напомнила ей о себе. По дороге к комнате Шеймаса, она заглянула в реквизиторскую и надела тёплые сапожки и плотное шерстяное пальто.
Ролланд уже ожидал её. Он с интересом наблюдал за Шеймасом, который, ничего вокруг не замечая, задумчиво вглядывался в холст. Лицо, одежда, руки - решительно все было покрыто разводами краски, даже пол вокруг мольберта и тот был разноцветным.
- А вот и ты, - улыбнулся Ролланд, когда в комнату вошла Эмма. От него не укрылась перемена в её внешнем виде, и он усмехнулся. - Шеймас, ты ещё помнишь о нас?
- Да-да, - с отсутствующим видом пробормотал он, по-прежнему не сводя взгляда с портрета. Ролланд резко свистнул и испуганный Шеймас едва не опрокинул мольберт. - Господи, ну ты и дикарь.
- Прошу прощения, - довольно осклабился воин. - Куда переместить и через сколько вернуться помнишь?
- Да помню я все, - раздраженно отозвался Шеймас, поправляя на мольберте холст. - Вы бы встали друг к другу поближе.
- Воспользуюсь твоим советом, - Ролланд поднялся с кресла и, подойдя к Эмме, коснулся рукой её талии. Полы его чёрного пальто разошлись, и Эмма заметила металлический блеск рукояти меча.
- Я думала, мы идём подышать воздухом, а не воевать.
- Лишиться всего веселья? Ах ты, чёрт, совсем забыл, - он вернулся к креслу и взял в руки аккуратно сложенный плед. - У меня на твой счёт самые радужные ожидания, - вновь усмехнулся он, бросив взгляд на ошарашенную Эмму. Вновь обняв её за талию, он обернулся к Шеймасу, - Давай.
Очертания комнаты исчезли. В лицо Эммы внезапно ударил холодный ветер, пахнущий солью и йодом, а мгновение спустя она услышала могучий рокот волн, белоснежной лавиной брызг разбивающихся о чёрные скалы. Вид был просто ошеломляющим. Казалось, что они оказались на самом пике мира, и океан, стелется под ними, точно облака. Они стояли на самом краю скалы и от мысли, что было бы, ошибись Шеймас всего на шаг, Эмма ощутила цепенящий ужас.
- Где мы? - прокричала она, пытаясь перекрыть завывания ветра и оглушительный рокот волн.
- Это скалы Мохер, - ответил Ролланд, с блаженным видом подставляя ветру лицо. - Моё самое любимое место в мире. Давай присядем.
- Прямо здесь? - изумилась Эмма. Более нелепую идею представить было сложно. Эмме казалось, что если ветер станет чуточку сильнее, её попросту сдует.
- Доверься мне, - улыбнулся Ролланд. - Идёт?
Эмма пожала плечами. Ролланд довольно кивнул. Он расправил плед, который неожиданно оказался вдвое больше, чем представлялось Эмме, и расстелил его на скале. И хотя полы его пальто хлопали вокруг икр, точно крылья, плед спокойно лежал на камне, словно ветра вовсе не было. Усадив Эмму, Ролланд устроился рядом, и укрыл их плечи.
- Это больше на парашют похоже, - заметила девушка. К её изумлению, плед был таким тёплым, будто его только что выгладили раскаленным утюгом. Ветер ревел по-прежнему, но Эмме было тепло и уютно.
- Я же говорил, - довольно произнёс Роллан. - Работа Аманды. Она знает толк в подобных вещах
- Не считая того времени, когда она помогает Люси в столовой, я её никогда не вижу.
- Как и все мы. Я живу бок о бок с ней уже семь лет, но она все ещё остаётся для меня незнакомкой.
- Где ты жил прежде? А с Идой как познакомился?
- Где я только не жил, - усмехнулся Ролланд. - Как правило, воины женятся на смертных и живут среди простых людей или же раз и навсегда выбирают себе время в убежище, куда и приводят супруга. Только мы можем перемещаться среди времен внутри убежища, когда для смертных одно перемещение и то составляет угрозу жизни. Бывает, правда редко, что воины создают союзы среди других обитателей убежища, но это редкость. Мой отец был колдуном, его время вышло вскоре после того, как моя мать-воин узнала о своей беременности. Я - все, что у неё осталось. Она решила покинуть убежище, и мы долгое время путешествовали. Однако все мои детские воспоминания относятся лишь к одному месту - этому.
- Ты вырос здесь? - изумилась Эмма.
- Мои родители оба были ирландцами, в матери всегда был силён зов родной земли, когда скорбь по отцу стала не так сильна, как прежде, она вернулась домой. Мы жили в крохотной хижине в получасе ходьбы от этих скал, и я часто приходил сюда. Когда мне исполнилось тринадцать, мать, уставшая от одиночества вдали от прежних друзей, решила что я готов к жизни в убежище. Она и прежде учила меня, но теперь я мог тренироваться со своими ровесниками.
У меня даже появился наставник, - он усмехнулся своим воспоминаниям. - Фернандо было столько же, сколько мне сейчас, но в ту пору я считал его умудренным жизнью воином, образцом для подражания. Он объявил моей матери, что, если она хочет, чтобы я стал по-настоящему хорошим воином и прожил как можно дольше, то она должна позволить мне вместе с наставником отправиться в прошлые века и поселиться среди ушедших. Я просто молился, чтобы она позволила, уверенный, что жизнь в Средневековье доведет моё умение до совершенства и не знал себя от счастья, когда она согласилась.
Вот только Фернандо попросил временщика отправить нас во Флоренцию эпохи Возрождения, где мы вынимали мечи из ножен лишь в перерывах между борделями и пьянкой. В конце концов, я пресытился ими и связался с убежищем. У воинов свои способы выходить на хранителей. Меня пообещали забрать через неделю вместе с ещё одним воином, который тоже был в этом времени, только в Риме, изучал архитектурное искусство воочию. Мне велели не тратить понапрасну время и встретиться с этим воином, пока они завершат поиски очередного александрийского свитка и найдут время, чтобы нас забрать. Так я и познакомился с Найджелом.
- Найджелом? - рассмеялась Эмма.
- А разве среди воинов найдётся ещё один такой чудик, который будет изучать архитектуру и ходить на мессы в Ватикане? Поначалу он мне не понравился, мы даже как-то подрались. Но потом привыкли друг к другу, стали сражаться вместе и обнаружили, что неплохо работаем в паре. Найджел познакомил меня с кузиной, которую совсем недавно назначили хранителем убежища, и она предложила мне место. С тех пор мой дом рядом с ней и Найджелом. Я легко могу представить убежище без стен, но без Иды оно для меня не существует. В другие времена, с другими хранителями, оно кажется пустым и холодным.
- Получается, - Эмма задумалась, ведя подсчёты, - Что Ида стала хранителем в семнадцать?
- Я знаю, о чем ты, - улыбнулся Ролланд. - Но это распространенная практика. Ты думаешь, кто такие хранители? Простые смертные? Или потомки известных династий убежища, лишенные дара?
- Честно говоря, я так и думала, - призналась Эмма. Ролланд понимающе кивнул.
- Нет, хранители это самые выдающиеся члены древних династий. Я говорю не о личных качествах, а об их даре. Они в равной степени воины, колдуны, ищейки и временщики. Правда дар проявляет себя только в случае крайней необходимости. Я видел, что может Ида, оказавшись в западне. Так сражаться не способен ни я, ни Найджел, ни один из знакомых мне воинов. Если воинов нет поблизости, или они убиты, хранитель легко перейдет в любое время, для встречи с советом, он обладает острым чутьем, хотя не таким, как у тебя, и может наложить чары, превышающие силу Феликса. Хотя я никогда не видел, чтобы кто-то из хранителей прибегал к ним. Дар пробуждается у них в очень раннем возрасте, поэтому, если в одном из времен нет хранителя, то поставить во главу убежища могут даже четырнадцатилетнего. Странно, что Феликс тебе все это не рассказал.
- Мы не особо часто общаемся в последние дни. Он все чаще меня избегает.
- Это после того, как ты влезла к нему в голову? Или было что-то еще? Боюсь и представить, что скрывает этот тихоня.
Эмма промолчала. Ей совсем не хотелось обсуждать Феликса или его прошлое. Очевидно, Ролланд это понял, потому как не стал настаивать. На секунду откинув с себя плед, он опустил руку в карман пальто и извлек из него небольшую бутылочку.
- Ты решил выпить? – удивилась Эмма.
- Нет. Это для тебя. Я заметил, что ты все время пьешь чай с чабрецом и душицей.
Эмма потрясенно подняла на него взгляд. Ее очень тронула эта забота, впрочем, и вызвала немалое смущение. Она всегда терялась, когда кто-то начинал проявлять к ней интерес.
- Если ты не хочешь, я могу и сам выпить.
- Нет, хочу, - она приняла бутылочку из рук Ролланда и с удовольствием отпила горячий душистый чай. Ролланд был абсолютно прав – это было превосходное место для отдыха. В скалах ощущалась древняя могучая сила, из которой, казалось, можно было черпать и черпать. Ветер, море, древняя земля. Не хватало лишь огненной стихии.
- А что там? – спросила Эмма, указывая на далекий силуэт, видневшийся наверху самого высокого утеса.
- Башня О'Брайена, - нахмурился Ролланд. – Терпеть ее не могу. О'Брайен был наследником древних королей, и искал себе не меньшую славу, хотя был всего лишь мелким человечком. Он велел возвести на самой высокой скале подобие замка, как памятник предкам и символ, увековечивающий его самого. На самом деле всего лишь хотел произвести впечатление на светских дам. С башни открывается великолепный вид, по-настоящему захватывающий дух. Только испортил пейзаж и нарушил энергетику, исходящую от скалы.
Когда зеленым островом завладело христианство, друиды поняли, что для них все кончено. Они ушли из этого мира, спрыгнув с самой высокой скалы, той самой, где сейчас возвышается башня. Такие поступки оставляют свои следы, друиды провели сложный, возможно уникальный ритуал, но теперь все уничтожено. Теперь скала всего лишь место туризма, не говоря уже о жалких самоубийцах, которые своей глупостью лишили это место силы.
Внезапно Ролланд оборвал себя на полуслове. Лицо его приобрело страшное выражение, он резко вскочил на ноги, сжимая в руке обнаженный меч.
- Ролланд, что случилось? – испугалась Эмма, поднимаясь следом.
- Отойди от края скалы и держись в стороне, - ледяным тоном произнес он.
- Но я...
- Отойди от края, - вновь повторил он приказ. Вдруг из-за выступа скалы появилось что-то громадное. Эмма в ужасе закричала и бросилась прочь от отвратительного существа.
Оно напоминало громадного паука, но его тело было гладким, светло-коричневым, с проступающими бугрящимися венами и огромным кожаным мешком под жвалами. Оно двигалось стремительно, с ходу атакуя Ролланда. Тот круто развернулся, с размаха нанося рубящий удар, но не причинил пауку никакого вреда. Эмма не верила своим глазам. Удар был таким сильным, что она ожидала, что Ролланд отрубит ему конечность, но на пауке не осталось даже царапины. Он громко заревел, его крик напомнил трубный глас слона, и с силой обрушил на Ролланда удар жала, появившегося из складок кожаного мешка. Юноша легко увернулся, однако жало едва не рассекло его плечо.
Эмма с трудом оставалась в сознании. Она не помнила себя от ужаса. Если бы здесь был Феликс или Найджел, хоть кто-нибудь. Было невыносимо смотреть, как Ролланд, то и дело, уклоняясь от ударов паука, снова и снова атакует, не нанося твари никакого вреда, а лишь раздражая его все сильнее. Теперь рев паука ни на секунду не смолкал, перекрывая собой и свист ветра, и рокот волн. Когда же Шеймас вернет их обратно в убежище? Успеет ли он до того, как эта тварь в конец измотает Ролланда?
И в ту же секунду Ролланд бросился прямо под жало. Эмма громко закричала. Ролланд, обхватив жало рукой, подтянулся вверх и с силой вонзил клинок прямо в кожаный мешок твари. С громким треском тот треснул и Ролланд исчез под черной зловонной жижей, вырвавшейся из него. Тварь взревела, зашаталась на многочисленных ногах, а затем, рухнула на живот и обмякла.
- Ролланд! – Эмма бросилась к воину, который лежал на черном камне скалы. Он дышал, и Эмма вздохнула с облегчением. Она протянула ему руку, помогая Ролланду подняться.
- Видно, я и впрямь тебе небезразличен, - тяжело дыша, пробормотал он, утирая с лица черную слизь. – Даже меня воротит от этой вони.
- Ты не ранен? Эта слизь не нанесет тебе вреда?
- Нет. Только придется потратить немало лимонного сока, чтобы от нее отмыться. Это не слизь, а желе из крови жертв, проглоченных лазутчиком. Она безвредна, если ее вовремя и правильно смыть.
- Почему ты назвал эту тварь лазутчиком?
- Потому что это всего лишь разведчик. Демоны пускают его перед собой, проверить, где находится их жертва и измотать ее перед личной встречей.
- Так мы...
- Постараемся продержаться до прихода Шеймаса, - Ролланд осторожно рассек кожу кончиком меча и, едва стали коснулась кровь, меч ярко вспыхнул. Подойдя к мертвому лазутчику, Ролланд ударом ноги перевернул его и одним могучим ударом меча отсек жало. – Возьми, - он протянул его Эмме, - если придется, используй его против демона.
- Ролланд, я не смогу.
- Захочешь жить, сможешь, - отрезал он. – Встань ко мне за спину и гляди в оба. Когда появится демон, отойди в сторону и не лезть под удар.
Едва Эмма выполнила приказ, прямо перед ней промелькнула тень. Все произошло так быстро, что она даже не успела предупредить Ролланда, а в следующее мгновение ощутила, как летит прочь, отброшенная сильным ударом. Упав на камень, она почувствовала страшную боль в ребрах и бедре, но это было мелочью по сравнению с тем сражением, которое разворачивалось в каких-то метрах от нее.
Не делая попыток подняться, Эмма точно зачарованная следила за боем. Ролланд и его противник превратились в стремительные тени, невозможно было понять, кто где. Демон не издавал ни звука, и лишь звон стали примешивался к грому стихии. И вдруг раздался страшный треск. Одна из теней пронеслась по воздуху и исчезла за линией скал. Эмма вскочила на ноги, по-прежнему сжимая в руке жало. Взгляд ее упал на замершего человека, и она оцепенела от ужаса. Это был демон. Значит, Ролланд...
Он обернулся. Кожа его светилась графитом так же, как у Гадеса, но он был выше и крепче сложен. Демон не сводил с Эммы пристального взгляда черных глаз, а затем сделал к ней крохотный шаг. Казалось, что ветер не позволяет ему приблизиться к ней, сбивает с ног, отталкивает все сильнее и сильнее, однако демон упорно продолжал свой путь, становившийся с каждой секундой все труднее. Эмма не понимала, в чем дело. Ветер дул демону в спину, а не в лицо. Сделав очередной шаг, демон рухнул на колени.
- Эмма?!
За спиной демона появился Шеймас. Глаза его округлились от изумления, он с ужасом оглядывался по сторонам. Открывшаяся ему картина ужасала. У края скалы в черной зловонной луже лежал мертвый лазутчик, прямо перед ним замер на коленях демон, к которому медленно приближалась бледная как смерть Эмма, с занесенным над головой жалом. Схватив с земли тяжелый камень, Шеймас с огромного замаха ударил им демона по голове. Тот рухнул.
- Шеймас!
- Секунду. Не убирай жало.
Временщик согнулся над поверженным демоном и, сорвав у себя с шеи распятие, надел его на бесчувственное тело.
- Теперь темные силы ему не помогут, - пробормотал он и направился к Эмме. – Ты в порядке? Не ранена? Что здесь произошло?
- На нас напали. Сперва лазутчик, потом демон. Ролланд убил лазутчика, но демон, - ее голос дрогнул, и Эмма не смогла закончить предложение. Шеймас страшно побледнел и бросился к краю скалы, туда, куда указала Эмма. Из его груди вырвался судорожный вскрик. Эмма в ужасе закрыла глаза, не в силах осознать, что произошло. Тварь, демон, Ролланд.
- Эмма, ты сможешь остаться с демоном? – тихо спросил Шеймас.
- Что?
- Приглядишь за ним, пока я перемещу Ролланда к Феликсу?
- Я не понимаю.
- Ролланд пролетел метров двадцать и рухнул на выступ скалы. Возможно, он еще жив, но его нужно перенести как можно скорее. Я не смогу забрать вас троих сразу.
- Иди! – крикнул Эмма, не веря в подобную удачу. Шеймас мгновенно исчез, оставляя ее на скале одну, не считая тела лазутчика и бесчувственного демона. Как такое могло вообще произойти? Как их обнаружили здесь? И кто послал демона? Быть может, он сам искал ее, но зачем? Что сделал Уинтегроув, что весь темный мир начал на нее охоту?
Шеймас вернулся через пятнадцать минут. Не сказав ни слова, он подошел к Эмме, и они переместились в подвал убежища. Здесь была такая же клетка, как и та, в которой сидел Гадес. Отворив ее, Шеймас втолкнул в нее демона и запер. Затем, все еще храня молчание, вновь перенес их, на этот раз в спальню Ролланда.
Воин лежал поверх одеяла.
- Помоги мне, - закричала Ида, увидев, как Эмма с Шеймасом появляются в комнате. Она срезала с тела Ролланда покрытую черной слизью одежду, рядом стояла Люси. Кожа ее была покрыта красными ожогами, и Эмма сразу поняла, что, несмотря на боль, девушка пыталась обмыть Ролланда лимонным соком.
- Я возьму, - сказала она, забирая у нее губку и таз. По левую сторону от Ролланда стояли Феликс и Аманда. Оба что-то беззвучно шептали, точно молитву над умирающим, и Эмма, отогнав от себя эти мысли, принялась смывать слизь с тела воина. Он был восково-желтым, черты лица заострились, в волосах запеклась кровь. Страшно даже подумать, какой был удар, когда он рухнул на скалу.
- Люси, подмени меня, - непривычно жестким голосом велела Ида. – Шеймас, ты отвечаешь за пленников, Феликс, на тебе руководство убежищем. Я пойду за Найджелом. Нужно поставить совет в известность о случившемся и вернуть в убежище хотя бы одного воина.
- Ты сможешь самостоятельно переместиться?
- Сейчас да, - решительно сказала Ида. – Эмма, что бы ни случилось, до нашего возвращения не покидай убежище. Кто бы ни напал на вас сегодня, охотились за тобой, - увидев, как изменилась в лице ищейка, Ида чуть мягче добавила. – Тебя никто не винит, дорогая. Мы просто беспокоимся за твою жизнь. Все, мне пора.
И она исчезла. Правда, не так, как Шеймас, исчезающий в мгновение ока, а медленно, точно тая в воздухе. Шеймас тоже пропал, должно быть отправился в подвал.
- Аманда, ты сделала все, что могла, - обратился к кухарке Феликс. – Дальше я сам. Ты можешь помочь Шеймасу. Чуть позже к вам присоединится Люси.
Аманда ушла. Феликс вытянул над Ролландом ладони, и с них к потолку взмылось зеленое пламя. Белая краска тотчас закоптилась, запахло жженым, а тело Ролланда стало менее бледным. Люси наконец-то удалось избавиться от всей одежды воина, и она бросила черные ошметки на персидский ковер. Одеяло тоже было испачкано, и с помощью Эммы она вытащила его из-под спины юноши. Теперь тот лежал на тонкой простыне точно мертвец. Выскочив из комнаты, мгновение спустя Люси вернулась обратно, неся из соседней спальни одеяло.
- Мистер Феликс?
- Спасибо, Люси, убери отсюда одежду и таз и присоединяйся к Шеймасу и Аманде.
Горничная поспешно выполнила поручение и скрылась за дверью, оставляя их вдвоем.
- Феликс? – Эмма бросила на него пристальный взгляд. – Зачем ты отослал всех из спальни? Он ведь не умрет?
- Я больше ничего не могу для него сделать, - тихо произнес он, опуская руки. Пламя тотчас погасло. – Я ничего не сделал с тех пор, как отослал Аманду. Она бы все сразу поняла.
- А зеленое пламя?
- Всего лишь иллюзия, не более, - он тяжело опустился на стул. – Ролланд умирает. Мы всего лишь отсрочили его смерть, быть может, тем самым обрекая его на еще большие мучения.
- Но ведь должно быть что-то еще! – в ужасе воскликнула Эмма. – Ида говорит, ты обращаешься к той стороне силы, с который никто не связывается. Ты владеешь чарами, скрытыми в книге смерти. Думай!
- А я чем, по-твоему, занимаюсь? – заорал он. – Эмма, все кончено! Ему уже не поможешь. Я не умею воскрешать из мертвых, он не Лазарь!
Внезапно он осекся. Глаза его расширились.
- Что?
- Думаю, есть способ. «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет» .
- Я не понимаю.
- Ролланд умирает, и я не могу этого изменить, у всех своя судьба. Но я могу обмануть ее, сделав его другим человеком.
- Это многое объясняет, - вспыхнула Эмма.
- Я могу сделать так, чтобы другой человек разделил с ним свою сущность. Говоря проще, сделать их одним целым, пустить в его тело чужую кровь, чужую сущность и судьбу. Я знаю, это возможно, но не уверен, что бы хоть кто-то прежде решался на подобное. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
- Плевать. Если ты можешь сохранить ему жизнь, ты должен это сделать. Он умирает из-за меня. Я дам свою кровь или что тебе нужно?
- Эмма, это исключено! – возразил Феликс. – Ты слишком слаба, чтобы выдержать столь темные чары. К тому же мы не знаем твою настоящую суть.
- Я сильнее, чем это тело, и за это мы должны благодарить Уинтегроува. Не знаю, что он со мной сделал, но чем бы это ни было, демоны боятся меня. Не плохое качество для воина, не находишь?
- Может быть. И все же, Эмма, я не стану рисковать твоей жизнью.
- А чьей тогда? Кого ты здесь еще видишь? Аманда и Люси наполовину демоны, Шеймас обеспечивает нашу безопасность, а ты...
Она не договорила, но юноша и сам все понял.
- А я живой труп. Я попрошу Шеймаса. Я смогу обеспечить безопасность убежища до возвращения Идель и Найджела.
- Лишив его сил и сам ослабнув. Ты, конечно, можешь поручить охрану демонов мне, Люси и Аманде, но, спешу тебе напомнить, мы всего три женщины. С другой стороны, в них та же кровь, что и в жилах тех, кого они охраняют, а что в моей и сказать нельзя. У тебя нет вариантов, Феликс.
Колдун долго молчал. Взгляд его блуждал по заострившемуся лицу Ролланда, по каплям черной крови на ковре.
- Хорошо, - наконец произнес он, - я использую твою кровь.