Ищейка. Книга смерти

Глава 16

- Выходит, все путешествие было проделано ради этой книги? - спросил Шеймас, когда они собрались в библиотеке. Он наконец-то снял свой богатый наряд, но по-прежнему недовольно хмурился, стоило ему заметить насмешливые взгляды, которыми обменивались Найджел и Ролланд. - Вот невезение!
- Как раз наоборот, - из-за стеллажей вышла Ида. Она едва не упала, засмотревшись в книгу, которую несла из старинной секции. - Вы нашли один из редчайших оракулов, считавшихся утраченным еще в начале пятого века. Вот, - она положила книгу на стол и все склонились над ней. - Согласно этому, язык, на котором он написан, не принадлежал ни одному народу. Понять написанное можно лишь в том случае, если оракул готов открыть твою судьбу.
- И что это значит? - спросил Шеймас.
- Это значит, что если герцог опустит в нее свой нос, книжка ему ничего не расскажет, потому что знает, чей этот нос на самом деле, - наставительным тоном пояснил Ролланд и Найджел с Феликсом прыснули от смеха. Шеймас скорчил рожицу.
- Я встречалась с таким прежде, - задумчиво сказала Ида. - Одно время помимо книг Тристан собирал разные безделушки, в которых есть сила. У него были карты Маргарет Поул , которые предупреждали об опасности, и понять смысл предзнаменований могли лишь те, кому они угрожали. Их вместе с церковной утварью вывезли люди Кромвеля, а потом сами знаете... В общем, если я права, каждый из нас может открыть эту книгу и, если судьбе будет угодно, получит предсказание.
- С меня и одного хватит, - буркнул Шеймас.
- Это не обсуждается, - Ида взяла со стола орукул и отошла с ним так, чтобы содержимое страниц было видно лишь ей одной. Она открыла наугад книгу, взглянула на иероглифы и удрученно покачала головой. - Не сегодня. Видишь, Шеймас, ничего страшного.
- Посмотрим. - он перехватил у нее оракул, и раскрыл его. - Пусто. Кто следующий?
- Давай, - вызвался Ролланд. - Он распахнул книгу, бросил в нее насмешливый взгляд и пораженно замер. Иероглифы перед его глазами точно подернулись дымкой, и обрели смысл. - Читающий мысли, прочтет свое сердце. Исход один — тишина. И что это значит?
- Про читающий мысли, это в точку.
- А остальное галиматья.
- Предсказание предназначено тебе, - пожала плечами Ида. - Только тебе его понимать. Иногда нужно время, чтобы это произошло.
- Бред какой-то. Рискнешь, Най?
- Отчего нет? - воин забрал книгу, но с ним произошло то же, что и с Шеймасом — ровным счетом ничего.
Настал черед Эммы. Она не без опаски открыла страницу в самом начале и картинка перед ее глазами начала меняться.
- Где тьма глубока как смерть, свет озаряет день грядущий. Огонь сменит лед, чтобы жизнь породить в предательстве.
И вновь между ними пало это слово. Ида бросила на нее внимательный взгляд, точно пытаясь понять, не выдаст ли ненароком Эмма свои намерения, не промелькнет ли тень на ее лице, и та вспыхнула от обиды и недоверия. Отложив книгу, она демонстративно села за стол и сложила на груди руки.
Без лишних слов Феликс поднял оракул и раскрыл его. Теперь все внимание присутствующих сосредоточилось на нем, и не напрасно. Краска отхлынула от лица колдуна, он стал пепельно-серым и с напускным спокойствием отложил оракул в сторону.
- Что? - шепотом спросила Ида.
Феликсу понадобилась секунда, чтобы собраться с мыслями.
- Сегодня или слишком поздно. Забвение.
Все молчали. Тишину нарушал лишь стук часов, до полуночи оставалось не более четверти часа.
- Значит так, - вздохнул Феликс, поднимаясь. - Не будем терять понапрасну время, я давно готов.
- Речь не о твоей смерти, - Эмма вскочила на ноги. - Мы еще не были в твоем прошлом. Это о нем пророчество. Мы пойдем вместе. Мы спасем тебя.
- Меня не спасти, Эмма, - отчеканил Феликс, бросая на нее раздраженный взгляд. - И нам не нужно идти вместе. Ролланду и Найджелу там делать нечего.
- Феликс, но...
- Неужели твой дар молчит? - закричал Феликс. Он с трудом контролировал себя. - Даже я чувствую это. Что-то будет, убежище в опасности, и ты не можешь этого не ощущать. Все мы и без дара чувствуем, как над нами нависают тучи. Уинтегроув не из тех, кто может залечь на дно и исчезнуть в забвении. Он выжидает, и чем больше проходит времени, тем вероятнее его удар. Что, если Флам знает, что мои силы на исходе? Что, если этого они и ждут? Найджел и Ролланд нужны здесь. Я не могу сам отправиться в прошлое, будучи уверенным, что погибну не напрасно, что отыщу книгу смерти, поэтому вы с Шеймасом пойдете со мной. Идель?
Хранительница с мрачной решительностью кивнула. Она смотрела на Феликса так, словно впервые его видела.
- Тогда поторопимся. Времени до полуночи немного, а нужно еще зайти в реквизиторскую. Идель...
- Не смей! - оборвала его хранительница. Глаза ее блестели от слез. - Мы найдем способ! Слышишь? Я не стану с тобой прощаться! Не стану!
- Идель! - Феликс попытался взять ее за руку, но она отшатнулась, точно ожидая удара и губы ее мелко задрожали. Не добавив ни слова, Ида бросилась прочь из библиотеки и с силой захлопнула за собой дверь. Ролланд неловко переступил с носков на пятки и пожал плечами.
- Не знаю, что и сказать, - произнес Найджел. Он подошел к Феликсу и пожал ему руку. - Попытайся спастись, хорошо?
- Непременно, - с насмешливой улыбкой отозвался он и первым направился в реквизиторскую. Следом за ним вышли и Эмма с Шеймасом. Феликс шел быстрым шагом и Эмма, придержав Шеймаса за локоть, заставила его отстать.
- Что?
- Когда будет... пора, возвращайся в убежище. Я останусь.
- Ты что?! - возмутился Шеймас, но Эмма на него шикнула и он замолчал.
- Я буду с ним столько, сколько удастся. Я смогу вернуться назад без твоей помощи, у меня есть на это силы. Быть может, я смогу его спасти. Не знаю. Пророчество туманно, но, думаю, этой ночью Феликс не умрет. Нет, не должен.
- Эмма, я...
- Просто не мешай, ладно? Мой дар меня еще ни разу не подводил. Я знаю, что делаю.
- Очень на это надеюсь, - озабоченно отозвался временщик. Казалось, он что-то хочет добавить к сказанному, но вместо этого Шеймас махнул рукой и прибавил шаг.
Феликс уже переоделся. Теперь он выглядел точно так же, как в день, когда они с Эммой впервые увиделись. Все тот же старомодный коричневый пиджак, шейный платок-галстук, золотая цепочка карманных часов, которые, подумав, он протянул Эмме.
- Вот, - хрипло сказал он, вкладывая часы в ее раскрытую ладонь. - Пусть останутся у тебя. Они принадлежали моему деду, а до него многим поколениям Скрелтонов. Я должен был передать их своему сыну, но не доведется. Пусть они теперь принадлежат твоей семье. Когда-нибудь, быть может, они станут фамильным артефактом, и смогут спасти чью-то жизнь. Мне бы этого хотелось.
- Феликс, ...
- К-хе-хе, - откашлялся Шеймас, упорно смотрящий в потолок. - Не хотелось бы прерывать эту сцену, но до полуночи осталось не так много. Нам еще нужно переодеться.
- Я наведу на вас чары, - под взглядом Феликса Эмма отложила часы в сторону и он кивнул, - За пятнадцать минут невозможно добиться убедительности, а выглядя, как ряженные, вы привлечете к себе ненужное внимание. Да и как я смогу объяснить, кто вы и что делаете на корабле?
- Корабле? - изумился Шеймас, - Я думал...
Феликс не дал ему договорить. Схватив временщика за руку и сжав ладонь Эммы, он переместился.
- Это моя работа, - пробормотал Шеймас, - Вау!
Они стояли на палубе огромного лайнера. Мимо них взад и вперед фланировали леди и джентльмены. Тощая старуха сурового вида, быстрым шагом следовала за своей борзой, которая упрямо тащила хозяйку в трюм. Страусиное перо на шляпе старухи гневно вздымалось, когда она прошла мимо Эммы.
- Вот ты где, - раздался глубокий мужской голос, показавшийся Эмме смутно знакомы. Обернувшись, она увидела перед собой отца Феликса. Тот смотрел прямо на сына, лицо которого стало мраморно-белым. Он судорожно сглотнул и улыбнулся..
- Да? Отец?
Мистер Скрелтон подошел к нему, попутно поприветствовав наклоном головы моложавую леди.
- Мы тебя уже заждались. Сэр Ситон-Кэрр поклялся обыграть нас в покер, мы ведь не посрамим фамильную честь? - усмехнувшись, он приобнял Феликса за плечи, но тотчас отпустил его, смущенный внезапным порывом. Эмма, уже немного знавшая о колдовстве, поняла, хотя мистер Скрелтон не видел сына, быть может, несколько минут, его тоже коснулась эта вековая разлука и глубоко в душе он ее ощущает.
Бросив быстрый взгляд на Шеймаса и Эмму, Феликс последовал за отцом, друзья за ним. Но не успели они сойти с палубы, как их окликнул звонкий девичий голос.
- Мистер Скрелтон!
Оба, сын и отец, разом остановились. К ним, придерживая шляпку, быстрым шагом приближалась девушка.
- Вау, - вновь выдохнул Шеймас и Эмма поняла причину его восторга. Девушка и в самом деле была хороша собой. Ее невозможно было назвать красавицей, скорее миловидной, но вся она точно излучала свет. Шеймас посторонился, давая ей дорогу. Он не отрывал от нее взгляда, точно завороженный.
- Мистер Скрелтон, папа' попросил вас поторопить к игре.
- Всенепременно, Аделина, спешу изо всех сил, - он улыбнулся. - Феликс, быть может ты пропустишь эту партию? Уверен, компания прекрасной мисс Ситон-Кэрр будет тебе приятнее общества стариков, - он чуть заметно поклонился девушке и направился прочь от них. Феликс бросил на Эмму виноватый взгляд и повернулся к Аделине.
- Как вам путешествие?
Даже Шеймас не скрыл смешок, так неестественно прозвучал голос Феликса. Тот бросил на него раздраженный взгляд, который не укрылся от Аделины.
- Вы чем-то недовольны?
- Нет, вам показалось, - поспешно сказал он.
Внезапно Эмма вспомнила слова Феликса о том, что он невольно убил свою невесту. Выходило, что Аделина как раз и была этой самой невестой. Эмма во все глаза смотрела на нее, пытаясь понять, что привлекло в ней Феликса. Впрочем, оно и ясно — у нее были красивые голубые глаза, точеная фигура, золотые волосы. И смотрела она на него так, будто он самый значимый человек в мире. На ум приходил другой вопрос — что он нашел в Эмме?
- Эй, - толкнул ее в бок Шеймас.
- Что?
- Книга, - он посмотрел на нее, как на дурочку. - Что говорит твой дар?
- Что я тебя тресну, если ты еще раз меня толкнешь, - буркнула она. - Ничего он не говорит. Может быть позже.
- Так что же вас так волнует? - донесся до нее голос Феликса. Они с Аделиной уже успели отойти от них довольно далеко и расслышать, о чем они говорят, удавалось с трудом.
- Должно быть, я кажусь вам глупой, но меня пугает этот корабль. Даже когда мы отплывали из Англии, я волновалась меньше, чем теперь. Все эти мысли о трагедии «Титаника» не дают мне спокойно вздохнуть. Стоит мне закрыть глаза, как я представляю айсберги.
- Вам не о чем переживать. «Императрица Ирландии» - самое безопасное судно в мире.
- То же говорили и о «Титанике», - Аделина досадливо пожала плечами, точно ей было неловко от собственной убежденности.
- На корабле установлено новейшее оборудование для обнаружения айсбергов, спасательных жилетов гораздо больше, чем пассажиров, да и шлюпок хватит на всех.
- Вы так много знаете.
- У меня было время изучить все вопросы, - мрачно отозвался Феликс. Он отыскал глазами Эмму и та ему ободряюще улыбнулась, хотя больше всего ей теперь хотелось расплакаться. Видеть их вместе, говорящих о кораблекрушении было нестерпимо. Она позволила себе малодушие, и, отвернувшись, направилась прочь с палубы. Дар в ней по-прежнему молчал, но Эмме было гораздо проще делать вид, что она знает, куда идти, чем оставаться с этими двумя. Шеймас нырнул вместе за ней в коридоры, уложенные мягкой зеленой дорожкой.
- Ты в порядке?
- Что? - Эмма обернулась. Шеймас внимательно на нее смотрел. - Да, я хотела сказать, все хорошо.
- Ну-ну, - хмыкнул он и ободряюще сжал ее плечо. - Может быть, походим по кораблю и попытаемся уловить флюиды?
- Флюиды? - теперь уже Эмма хмыкнула, - Ну, что же, попробуем.
Это оказалось не так просто. Корабль на деле был еще больше, чем казалось на первый взгляд. Двадцать метров в ширину, сто семьдесят четыре в длину, он был рассчитан на две тысячи человек, а это почти полторы тысячи кают, не считая комнат отдыха, курительных салонов, рабочих помещений, музыкального салона.
Хотя Эмма и Шеймас были невидимы, и проникать в помещения для первого и второго класса было им нетрудно, в какой-то момент Эмма ощутила страшное разочарование — дар по-прежнему молчал, хотя ноги ее уже гудели от ходьбы, а за иллюминатором стемнело настолько, что фланирующие в белоснежных платьях дамы, казались призраками. Пассажиры спешили в свои каюты, желая выпить еще по кружечке чая и отойти ко сну, но Эмма не чувствовала даже самого слабого голоса интуиции.
Они с Шеймасом вышли обратно на палубу и уселись на опустевшие шезлонги. Хотя была апрельская ночь, а небо сверкало северными звездами, никто из них не испытывал холода.
- Может быть, мы оказались здесь напрасно? - предположила Эмма, думая о том, где может теперь находиться Феликс.
- А как же пророчество?
Эмма пожала плечами.
- А ты не думал, что мы могли оказаться здесь лишь затем, чтобы спасти Феликса?
- Думал, - признался Шеймас. - Но, Эмма, поверь, прошлое нельзя изменить. Умереть в нем — проще простого, но даже наша гибель ничего не поправит.
Эмма бросила на него пристальный взгляд.
- Поверь мне, я пробовал. Ты знаешь, как становятся временщиками? Это связано с сильными чувствами — страхом, горем, болью.
- Феликс мне рассказывал об этом. Но он не говорил, как это случилось с тобой.
- Мы с Феликсом не так далеко ушли друг от друга в возрасте. Когда случилось Пасхальное восстание, мне и моей сестре Мойре было по двенадцать лет. Мы — все, что у нас было.
Наш отец был обеспеченным и уважаемым человеком, но умер незадолго до нашего рождения. Семья его считала мою мать худшим выбором, какой он мог сделать. Дед не дал ей ничего — ни денег, ни земли. Впрочем, недолгое время он помогал ей с оплатой нашей комнатушки. Мать работала прачкой, все наше детство прошло среди ящиков с мылом и чанов с кипящей водой. Мы не понимали, что мать больна, что она старается держаться ради нас, но силы ее оставляют. Она умерла от чахотки, когда нам было восемь. Дед не захотел нас забрать. Он даже никогда нас не видел. Мы с Мойрой оказались на улице. Недалеко от нашей квартиры была фабрика Якобс. Там можно было заработать, чтобы хоть немного утолить голод, да и с молчаливого согласия рабочих мы с Мойрой спали под крышей фабрики.
Там нас и застало Пасхальное восстание. Это был понедельник, первый день бунта. Восставшие ворвались на территорию фабрики, намереваясь ее захватить. Они призывали нас следовать их примеру, уверенные, что рабочие охотно встанут под их знамена.
Но это были бедные люди, привыкшие искать помощи у правительства. На других заводах и фабриках условия были куда тяжелее, здесь же рабочих хотя бы кормили и некоторые только за счет этих скудных обедов могли прокормить детей. Никто не поддержал восставших и они открыли огонь, - голос Шеймаса дрогнул и он замолчал, подняв голову к небу. В лунном свете его глаза блестели от слез.
- Ее убили? - сдавленно спросила Эмма. Она сжала ладонь Шеймаса и он перевел на нее свой взгляд.
- Лучше бы убили, - прошептал он. - Они ее ранили и она угасала долго и мучительно. Мне говорили, что она поправится, я верил в это всем сердцем. Мы с Мойрой ещё до своего рождения были вместе. Я думал, она будет рядом всю мою жизнь. Я до сих пор не понимаю, как пережил ее похороны. Я не смог смотреть, как гроб с ее телом опускают в землю, я просто пошел прочь, не разбирая пути. Потом очнулся уже в убежище.
Иде в то время было восемнадцать, но уже тогда она была настоящим хранителем. Они с Найджелом меня выходили, они заменили мне семью. Но едва я научился перемещаться во времени, я снова вернулся туда. В первый раз едва не погиб, прикрыв Мойру собой. Я словил пулю, предназначавшуюся ей, но ее нашла другая и история повторилась с пугающей точностью. Меня спасли. Я дал слово Иде, что не попытаюсь снова изменить прошлое но не сдержал его. Впрочем, и не думал сдерживать. Я пытался снова и снова, снова и снова, но все было напрасным. Прошлое не изменить. Всем нам предназначены судьбой определенные годы, и время Феликса на исходе.
- Откуда ты знаешь?
Шеймас пожал плечами.
Они не пошли искать Феликса и книгу. Эмма была уверена, любые их попытки теперь будут бессмысленны — Феликс их найдет сам. Что касается книги, то здесь, хотя Эмму снедало беспокойство, она не чувствовала ни малейшего намека на то, где ее следует искать.
Они просидели с Шеймасом больше часа, когда вдалеке послышались быстрые шаги, а затем в клубах опускающегося тумана показалась фигура Феликса. Эмма вспомнила, как пахло от него в день их встречи — холодом и туманом, да и одет Феликс был так же. Значит, он, как и Шеймас, возвращался в свое прошлое, пытался спасти родных .
- Нашли книгу? - спросил он, едва поравнявшись с друзьями. Эмма покачала головой. - Я думал, мы ради этого здесь оказались, - его голос едва заметно дрогнул. Эмма знала, о чем он думает — если книга не найдется, то его гибель будет напрасной. Впрочем, несмотря на то, что Феликса от смерти отделяли считанные минуты, держался он с мужеством. - Я проверил все в каюте Ситон-Кэрра, книги там нет. Он коллекционер, некоторые из фолиантов бесценны. Жаль, что они... - его голос оборвался. - В общем, если у вас потом будет время, проверьте его коллекцию. Там есть на что посмотреть и что укрыть в библиотеке.
- Эй, - Шеймас поднялся, - раз книга не нашлась, мы можем вернуться домой.
- Нет, - отрезал Феликс. - Я устал бегать от смерти. Это случится сегодня, - он потянулся к карману за часами, но, вспомнив, что отдал их Эмме, отдернул руку. - В любом случае, уже недолго. Туман крепчает.
- Слушай, не дури! - Шеймас протянул к нему ладонь, намереваясь переместиться, но Феликс отшатнулся в сторону.
- Вам пора уходить. Береги ее, ладно? - он кивнул на Эмму. - А ты...
- Мы уходим, - Эмма не дала ему закончить. - Шеймас...
Тот неуверенно перевел взгляд с нее на Феликса, ободряюще сжал на прощание плечо девушки и переместился.
- Эмма! - Феликс в недоумении замер, глядя на место, где секундой назад стоял Шеймас. Вероятно, он счел произошедшее ошибкой, нерасторопностью временщика, и был готов увидеть его вновь, но едва его взгляд коснулся лица Эммы, как он все понял.
- Все хорошо, - она улыбнулась в ответ на его изумление. Волнения прежних минут улеглись, Эмма чувствовала странное ликование, точно впереди ее ожидал чудесный праздник, а не встреча со смертью. Дар снова вел ее и она не собиралась противиться ему.
- Ты немедленно возвращаешься обратно! - Феликс был в ярости. Он едва владел собой. Тот страх и боль, которые он с таким трудом сдерживал, теперь прорвались наружу, он с трудом собой владел. - Где твой талисман?
- Я никуда не уйду. Я ровно там, где и должна быть.
- Кому будет легче, если и ты умрешь? Я не позволю тебе сделать эту глупость! Немедленно возвращайся! Видеть тебя не желаю.
- Тогда закрой глаза, - холодно отозвалась Эмма. - Потому что я никуда не уйду, Феликс.
Внезапно палуба под их ногами чуть покачнулась, точно судно, встревоженное громкими голосами, дрогнуло во сне, а затем корабль начал замедлять ход.
- Началось, - прошептал Феликс. Схватив за руку Эмму, он бросился изо всех ног к носу «Императрицы Ирландии». - Давай скорее!
Эмма с трудом за ним поспевала, Феликсу буквально приходилось тащить ее за собой. Оказавшись у прохода, он втянул за собой девушку и, миновав лестницу, они оказались на смотровой площадке по левому борту. Отсюда было видно, как среди тумана, едва заметно горят огни. Тишину прорезал оповещающий сигнал. Огни погасли. «Императрица Ирландии», недвижимая стояла среди черных вод, было поразительно тихо, не слышно ничего, кроме плеска, и туман, точно в убежище, отрезал их от всего мира.
И вдруг огни вспыхнули снова. Теперь они приближались. «Императрица» поддалась назад, но сделать что-либо было уже невозможно. Из тьмы показался нос корабля и он, точно нож в масло, вошел ровно между двух труб в правый борт, сминая машинное отделение и каюты второго класса. Тишину на мгновение прорезал гул и скрежет, но корабль устоял. Его едва качнуло. Феликс крепко держал Эмму, и она устояла на ногах. Она едва замечала колдуна, происходящее, точно огонь, заворожило ее, она не видела ничего, ничего не замечала, все ее внимание было приковано к происходящему.
- Полный вперед!
Усиленный рупором голос капитана перекрыл все остальные звуки. Эмма не понимала, кому он отдает приказ, но если тот предназначался врезавшемуся в них кораблю, то он опоздал. Тот уже дал ход назад и в открытую брешь хлынула вода.
Поднялась суета. Все происходило стремительно, но Эмме казалось, что она смотрит все как в замедленной съемке. На палубе показались члены команды, они пытались как можно скорее подготовить шлюпки к спуску, но им никак не удавалось это сделать. Крепления проржавели, кто-то принес топорик, надеясь с его помощью сбить их, но каждая секунда промедления стоила жизней. Судно кренилось все сильнее. Паника ширилась, охватывая выбегающих из трюма пассажиров.
Эмма с Феликсом, так и продолжали стоять на площадке, цепляясь за ее резные решетки. Та кренилась все сильнее. Послышался страшный треск — это лопнули канаты, удерживающие шлюпки по левому борту. Те со пронзительным скрежетом понеслись вниз, давя всех на своем пути и вылетели в воду, унося за собой несчастные жертвы.
Свет начал мигать и крики усилились. Первые две шлюпки с пассажирами уже опустились на воду, но эвакуация проходила слишком медленно. Удерживаться на смотровой площадке становилось все труднее, Феликс, поддерживая Эмму, осторожно принялся спускаться вниз. Они двигались крайне осторожно, достаточно было поскользнуться, чтобы слететь в воду. Крен был градусов тридцать, по левому борту уже не было ни одного человека и они с Феликсом, опираясь на стены, осторожно продвигались к носу корабля. Понять, что говорит Феликс было невозможно — крики мешали что-либо разобрать, а свет, мелькнув в последний раз, окончательно погас. Все утонуло во тьме. Вдали виднелись огни приближающихся судов, но они были далеко. Остановившись, чтобы перевести дух, Эмма увидела, как от тонущей «Императрицы» отходят четыре шлюпки.
- Эмма! - Феликс кричал ей в самое ухо, - Уходи! Немедленно!
- Ни за что!
- Здесь сейчас все взорвется! Уходи!
Она изо всех сил вцепилась в его руку.
- Вместе. Я буду с тобой до самого конца. Я не оставлю тебя.
- Тогда пеняй на себя.
Феликс сжал ее ладонь еще сильнее и оттолкнувшись ногами от кренящихся стен, полетел с Эммой вниз. Мгновение полета закончилось быстро и жестоко. Их поглотила леденящая бездна вод, сомкнувшись темной пеленой над головами. На мгновение Эмма потеряла Феликса из вида, но когда ее голова снова показалась над поверхностью, она увидела, как он выныривает следом за ней. Холод был еще чудовищнее, чем в его воспоминаниях. Эмма с трудом удерживала воздух в легких, ее мелко трясло и она не могла ни о чем думать.
Крики и плач потонули в ужасающем грохоте взрыва. Вверх в столпе огня взметнулись куски палубы, люди, шлюпки. Это взорвалось машинное отделение, хороня тех, кто еще оставался на борту. Трубы не выдержали. Одна за другой они падали в воду, придавливая тех несчастных, которые пытались добраться до шлюпок вплавь. Волной Эмму и Феликса отбросило прочь от «Императрицы», вновь с головой накрывая толщей вод. Понять где верх, а где низ было невозможно. Эмма больше не видела Феликса. Она вновь оказалась на поверхности, но Феликс не появился следом за ней. Вдали догорали тонущие останки корабля, но на нем больше не слышалось криков. Все было кончено.
- Феликс! - голос Эммы был едва слышим. Ледяная вода обжигала, все ее тело болело, точно после тяжелейшего падения, в голове стоял шум. Эмма с трудом оставалась в сознании. Она снова и снова повторяла его имя, но Феликса не было видно. Мимо проплывали обломки корабля, чьи-то вещи, но среди темных фигур не было колдуна. Его поглотили воды, как поглотили еще тысячу двенадцать человек —шестьсот сорок пять мужчин, двести тридцать семь женщин, сто тридцать детей.
Эмма осталась совершенно одна. Дышать становилось все тяжелее, сознание угасало, она то и дело проваливалась под воду, на мгновение приходя в себя и снова погружаясь во тьму. Пальцы ее искали кулон, но напрасно — должно быть его сорвало с шеи, когда они рухнули в воду. Она не могла вернуться в убежище, не могла воскресить Феликса, не могла спастись. Руки ее загребали ледяную воду, обломки корабля, сорванные шляпки, канаты, платки. И прежде, чем холод одержал над ней победу, Эмма увидела синюю обложку книги, и серебряный оттиск лошади, горящий в свете звезд.