Солги мне |18+

Глава 34

Тереза Жозефина Уолис

По телу разливалось приятное опустошение. Сладкая истома волнами мурашек пробегала по животу, тесно прижатому к смятой простыни. Грудь изнывала возбужденными сосками, что еще помнили мокрый плен его губ. Я поерзала бедрами, зажимая между ног одеяло – кожа до сих пор ощущала стальные мышцы мужского тела подо мной. Я никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас. Конечно, внутри тлела боль потери матери, наверное, нужно больше времени, чтобы простить себя за ошибки, но теперь я понимала: я больше не одна.

Сердце умиротворенно танцевало в груди. Глупо ли было выпустить его на волю, позволяя решать за меня? Вверить любви полномочия, отключая разум? Это был опрометчивый поступок, но, стоило Дезмонду утром произнести слова о выборе в его пользу, я не могла поступить по-другому. Даже если мы оба упадем – это будет моя самая правильная «ошибка» в жизни. Я устала бороться. Устала быть несчастной и одинокой. Все вокруг меня улыбались, жили своими чувствами, а я слишком долго себе этого не позволяла.

Я потерлась носом о подушку, втягивая полные легкие его аромата. Это всегда была странная композиция: или удачное сочетание нот парфюма, или особенный запах кожи. Мне нравилось засыпать под боком Дезмонда, слышать стук его сердца и ровное дыхание. Вчера я заблудилась в наших голосах. То, как искренне мы лгали, как отчаянно мечтали и признавались в своих слабостях – ночь маскарада превратилась в изобличение масок, которые раскрылись друг перед другом.

...моя прекрасная Тереза, останься со мной...

Шепот до сих пор касался ушей, эхом проходил по всей комнате и вновь долетал до меня. Эти слова связывали по рукам и ногам своей мольбой. Я во сне почувствовала, как Дезмонд поднялся с кровати, инстинктивно потянулась к нему, боясь потерять. Мужчина ласково поцеловал меня в лоб, этой фразой становясь еще более беззащитным, но мне нравилась наша общая ранимость. Айсберг и Титаник. Вот только в нашей реальности они оба помогали держаться друг другу на плаву.

Взрыв сверхновой – разве он не породил вселенную? Я понимала, что надежда – самая хрупкая вещь в мире, но позволяла себе ее. Впервые я сделала ставку на любовь и признала свою зависимость от нее.

Кажется, после ухода Дезмонда я снова заснула. В квартире было достаточно жарко. Постельное белье прилипало мокрой коркой. Разъехавшиеся шторы противными лучами ласкали лицо. Я еще сильнее зажмурилась и перевернулась на другой бок. Спину обожгло, мурашки затревожили каждый волосок, а затылок стянуло нехорошим предчувствием – словно на меня, не мигая, кто-то смотрел. В воздухе повисло напряжение. Я открыла глаза, все еще не привыкшие к свету, и часто заморгала.