Солги мне |18+

Глава 36

Дезмонд О'Кеннет

Род O'Кеннет. Амбиции, власть, деньги, земли близ Дублина и пустота вместо сердца. Казалось, мальчики нашей фамилии уже рождались без него или лишались с первым криком. Я осушил залпом очередной стакан с виски, поднимая голову к портретам на стене отцовского кабинета. Там было много лиц. Большинство из них я знал лишь по записям истории, которая брала начало еще со временем правления Тюдоров.

Мой взгляд вернулся в самое начало изображений, рассматривая старое полотно, местами потрескавшееся краской. Конал O'Кеннет. Он был советником английского короля и государя Ирландии - Генриха VII. Земля, где построено наше поместье, в котором прошло все мое детство и юношество, изначально принадлежала ему. Предок получил ее за доблестное служение монарху, впоследствии передавая своему сыну, а тот дальше по наследству - наверное, им я должен говорить спасибо за проклятие нашего рода.

Проклятье разбитых сердец. Никто в этом доме не был счастлив. Ни мужчины, ни женщины, ни, тем более, дети.

Я потянулся за бутылкой, подлил себе выпивки и снова взглянул на «доску почета». Золотые рамы полнили собой всю северную стену от окна. Дневной свет отливал их блеском, отчего создалось впечатление, направленных софитов. Все поместье было увешано картинами. Я никогда не мог сосчитать даже примерного количества, ведь лица, изображенные красками, были практически одинаковы.

Самым свежим полотном значился портрет Юджина. Ему здесь было двадцать. Он сидел в кресле у камина, больше десяти часов позирую художнику. Меня в то время не было дома, но я помнил вопли брата в телефон, о нечувствительности его задницы. Левее от него висело мое изображение. Здесь мне двадцать пять. Тот же камин, та же поза, лишь языки пламени нарисованы немного иначе. Далее отец, дед, прадед, прапрадед и так до бесконечности «пра». Я бегал глазами от одной картины к другой, сам забывая, что это все разные люди. Словно один знатный мужчина, приказывал рисовать его в разные периоды времени и истории.

Холод пробежал по позвоночнику. Сотни пар одинаковых глаз впились в меня, заполняя комнату шепотом: «долг, обязанность, привилегия, почести». Я ощутил давление на горле и оттянул ворот свадебной рубашки, отворачиваясь от своих предков. Алкоголь в моем стакане быстро не задерживался. На вишневом дереве столешницы темнел круглый след от виски. Девять дней. С момента моего прилета на родину прошло ровно столько. Не знаю, на что я надеялся в аэропорту, пару часов приказывая пилоту не подниматься в воздух? Просто сидел, смотрел в иллюминатор и пытался совладать с тоской внутри. Я понимал, что это конец. Реинкарнация меня в безликую картину. Очередного O'Кеннета, который войдет в записи семейного архива и умрет одинокой смертью. В своей комнате, с сигарой в руках от сердечного приступа - так ушел из жизни мой дедушка. Какая ирония: с рождения наше сердце останавливается, а перед смертью повторяет свой второй - последний - стук.