ОСЛЕПЛЁННЫЙ ГНЕВОМ

Глава 10: Темница

- Ну расскажи мне, каково это? - не унимался младший братец. - Как ощущается взросление?

     Алиморг вздохнул, опустив перископ отца. Бумеранг нигде не было видно.

- Как будто что-то доставучее постоянно жужжит над ятто.

- Ого, наверное, так ты уже слышишь сверчков где-нибудь далеко на ведьминых болотах... - мечтательно пробормотал Пром, а затем спохватился. - Ты же обо мне, да?

- В точку. - оскалился Алиморг, поднялся и зашагал прочь, не забыв взять с земли отцовскую сумку, содержимое которой очень громко бряцало.

     Пром тоже поспешил следом, неуклюже переставляя толстые ноги.

- Ладно, не хочешь делиться, тогда я буду про это читать вслух и надоедать тебе. Сейчас, только открою Догмарий... - Пром, как и любой другой монах, всегда носил при себе каменную пирамидку-фолиант, грани которой можно было вертеть на металлических кольцах-петлях и читать их содержимое. - Значит, здесь сказано так: 

"Смиренный сын дракона и высот диких, 

Чуть минует ему тройня триадов великих, 

Должон спуститься в Огня Чертоги тогда, 

Да испить из цвета алого отвар..."

     Алиморг саркастично фыркнул, но ничего не сказал. "Смиренным" по отношению к югунам и их архаичным ритуалам его можно было назвать в последнюю очередь, да и бессмыслица насчёт отвара из азолов не внушала доверия. "Три триада великих" скорее всего обозначали девять великих циклов.

    Всего девять. 

    Алиморг был уже почти в два раза старше этого, и не мудрено - древние яташшак, у самых истоков своей великой цивилизации, взрослели сильно раньше своих современных потомков, за счёт тогда еще короткой продолжительности самой жизни.

    Тем временем, Пром продолжал скандировать, войдя в ритм и даже чуть понизив тембр голоса для пущей важности: 

"Коль кровь Бога Огня соприкоснётся с его чреслами, 

Пламя обуздать ему под силу станет. 

Но дар сей получит он лишь на время - 

Пока душа его охраняет племя."

     Алиморг не отрицал обретаемую югунами силу через их метаморфозы после первой линьки, благодаря которым их чешуя начинала отливать неестественным красным оттенком. Так же как он знал и о свечах, которые делали изгои из своей слюны, но имели право поджигать только югуны. Свечами отмеряли и оценивали все в их маленькой коммуне, будь то время или стоимость работы. Сами по себе свечи из слюны делались довольно быстро и даже увлекательно. Алиморг как-то раз видел, как старухи-изгои проводили вечер за неспешным посасыванием фитиля из сплетённых опилок, болтали о чём-то и причитали, упоминая Бога Огня через каждое слово.

"Победив все Грехи и обретя призвание, 

Возвратит сын в тот миг доспех и дыханье. 

Душу вернёт Бог Огня потом. 

В огне Я не вечен, но вечен Он!" 

     Последнюю часть Пром почти выкрикнул, как всегда коснувшись сложенными большим, указательным и средними пальцами руки сначала лба, а затем поочерёдно каждого ятто - сначала правого, потом левого.

    Пока Алиморг не был удивлен услышанным. Хоть он и догадался о большей части особенностей ритуала сам, его не покидала мысль о том, что чего-то не хватало. Как-будто бы что-то ускользало из этого мрачного стишка, что-то воистину отталкивающее всякое желание вознестись к Богам и променять свою душу на великую силу...

"Священный обмен - силу Бога за душу смертного, 

Кто посмеет оспорить бесценное? 

Есть лишь одна уязвимость у югуна, коль бой состоится - 

Дом его, его крепость, его и темница."

     Эта часть дала сорваться лавине мурашек вниз по спине Алиморга. Вот она, истинная причина его нежелания проходить Посвящение. Он выбрал судьбу целителя, и собирался во что бы то ни стало добиться своей цели. 

     А для этого ему нужно было покинуть гору уже сегодня вечером.