Виридиан: Зелёный проводник.

Глава 31. Самоубийство.

      Изуку невольно охватила волна тревоги, пока он следовал за Сотриголовой по крышам. Что он сделал? Неужели он заставит его прекратить заниматься линчевательством? Но если он собирался остановить его, почему просто не передал его полиции? Не то чтобы полиция смогла бы его остановить, все же технически он не нарушал законов, но все-таки, это был бы самый простой способ и Сотриголова достаточно логичный, чтобы это понять. Так что же он делал?       Когда они отошли на пару кварталов от места драки, Сотриголова остановился и развернулся:

      — Я хотел извиниться.       Изуку пришлось остановить свой поток мыслей:        — Что?       Сотриголова вздохнул:       — Когда я увидел тебя на прошлой неделе, я накричал на тебя, пытаясь заставить тебя прекратить этим заниматься. Я был взволнован и напуган, но это не оправдание. Мне не стоило злиться на тебя, извини.       — Но… — Изуку был в шоке, — Но Вы не сделали ничего плохого! Это я должен извиниться! Я имею в виду, это было действительно глупо и мне не стоило выходить со сломанной рукой, но я сделал то, что вы мне сказали.       — Это не по поводу руки, хотя мы поговорим об этом позже, — начал Сотриголова, но резко остановился, — Подожди, а что я сказал?       — Эм, вы сказали мне завести друга? — сказал Изуку, и его глаза расширились, когда он понял, что не помнит, как Сотриголова на самом деле говорил это, — Стоп, может Вы не говорили мне завести друга… может, просто сказали что волнуетесь, из-за того что у меня нет никаких друзей? Я могу поклясться, но…действительно ли Вы это сказали?..       — Ты… что? — Сотриголова выглядел уставшим и запутавшимся, но не расстроенным, — Ты пошел и нашел себе друга только потому, что ты подумал, что я сказал тебе это сделать?       Ну, такими словами это действительно звучало глупо:       — …Да?       Сотриголова усмехнулся и Изуку покраснел:       — Эй! Не то что бы это плохо!       — Я и не сказал что это плохо. — Он звучал так, будто улыбался, — Так, вы неплохо ладите?       — Ага! — Изуку улыбнулся, — Ему все равно на… ну он не похож на детей из моей старой школы и на самом деле дал мне шанс. У него еще и такая крутая причуда, хотя у нее есть отдача. Интересно, смогу ли я ему с ней помочь…       Шота спрятал небольшую улыбку, когда Виридиан начал неразборчиво бормотать. Он не мог поверить, что проблемный ребенок каким-то образом понял его желание сохранить его живым как вызов найти друга, но он не то что бы был не рад этому. Серьезно, ему нужно больше позитивного влияния в своей жизни, что привело Шоту к изначальной цели этого разговора:       — Я рад, что смог помочь тебе найти друга, но я не об этом хотел с тобой поговорить.       Виридиан застыл и взглянул на Айзаву, очевидно напуганный. Он не хотел пугать ребенка, но это довольно тяжелый разговор. Шота вздохнул и сел на крышу, жестом приглашая Виридиана присесть рядом. Если подумать, крыша, наверное, не лучшее место для такого разговора, но менять место уже поздно. Ребенок на минуту засомневался, но все-таки сел, все еще нервничая и ни на секунду не спуская с Шоты глаз. Черт, он выглядел так, будто ждал, что ему будет больно.       Он сделал глубокий вдох:       — Людям не будет все равно, если ты умрешь.       Виридиан снова застыл, точно не ожидая этого. Шота вздохнул:       — Я знаю, что об этом не легко говорить, и ты не обязан говорить об этом со мной, но ты должен поговорить об этом хоть с кем-нибудь. Думаю, судя по тому, как ты дерешься, довольно очевидно, что тебе все равно, если ты умрешь, и наш спор ранее убедил меня в этом. Виридиан… ты склонен к самоубийству, не так ли?       Ребенок долгое время просто смотрел на него, а потом расплакался. О нет, Шота ожидал отрицания, или уклонения от ответа, или даже просто грустное принятие. Он не знал, что делать с плачущим ребенком! Может, ему стоило оставить это другому герою? Мик куда лучше вел себя с людьми! Шота начал неловко гладить Виридиана по спине. Люди так делали, да? Это должно быть успокаивающе, верно?       Примерно через минуту, сдавленный смешок пробился через его всхлипы:       — Это немного рушит весь план, Сотриголова.       Шота прекратил двигать рукой и почувствовал, как у него внутри все сжалось. У этого ребенка был план? Да, он думал о такой возможности, но надеялся, что Виридиан еще не был на этой стадии:       — Какой план?       — Никто не должен был узнать. — Виридиан грустно улыбнулся, — Вся эта идея с линчевательством… Если бы люди узнали, что я просто себя убил, это причинило бы слишком много проблем. У моего друга детства были бы проблемы за подстрекательство к самоубийству, моя мама винила бы во всем себя… — он грустно усмехнулся, — Наверное, это глупая причина, чтобы просто не порхнуть с крыши вниз, да?       — Я не думаю, что любая причина оставаться живым глупая. — Серьезно сказал Шота, хотя ему стоит больше расспросить о том друге детства, если он сможет заставить ребенка сильнее довериться ему, — Так, план заключался в том, что если тебя убьют…       — Когда, — перебил Виридиан, — Когда меня убьют, все просто подумают, 'О, этот бесполезный Деку опять вел себя как идиот и пытался стать героем, не удивительно что он погиб', а не 'О нет, почему же он совершил самоубийство?'. Но, эм, то, что вы знаете, немного рушит план.       — Как насчет того, что я хочу, чтобы ты оставался жив? — мягко спросил Шота, — Это тоже рушит план?       Он услышал, как дыхание Виридиана на секунду вздрогнуло, но когда он снова заговорил, его голос был спокойным:       — Вы говорите это только потому, что это ваша работа как героя, спасти меня.       — Я не говорю того, чего не имею ввиду и ты это знаешь. — Возразил Шота, — Когда я говорю, что я хочу, чтобы ты остался жив, я говорю правду. Ты хороший ребенок. Ты умен, быстро схватываешь и у тебя хороший потенциал. Будет грустно, если ты просто выбросишь это все.       Виридиан покачал головой:       — Вы переживете это, так же как и мама переживет. У Вас не займет много времени после того как я уйду, чтобы понять, насколько я бесполезный и потом вы поймете, что это было правильное решение. Хотя Вам не нужно чувствовать себя виноватым за это! Я не буду никого из вас винить.       — Ты не бесполезный. — Искренне сказал Шота, — Ты помог огромному количеству людей за последние несколько месяцев, и даже если бы не это, ты все еще ребенок. Ты не обязан оправдывать право оставаться живым.