Дракон. Северные нагорья

Глава 22. Чужая пара

Только на второй день после победы мужа над Остером, сидя над книгой в библиотеке, Алияс почувствовал, что медленно, но всё же обретает контроль над захлестнувшими его с головой событиями.

Раз за разом возвращаясь мыслями к случившемуся на арене, эльф никак не мог понять, почему им с ветром удалась такая сложная магия.

Заклинания могли действовать вербально (именно так Алияс и пользовался магией) и невербально, реагируя на сложные жестикуляции, заменяющие слова, и, бесспорно, имеющие более сильный эффект за невероятно короткий промежуток времени, требующейся для воспроизведения нужных движений.

Тогда, видя перед собой алую руку смерти, тянущую к нему жадные жгучие пальцы, всё, что он мог, это коряво выставить ладони, следуя первобытным инстинктам, которые бы ни за что не смогли уберечь его от рока.

Но! Каким-то чудесным, абсолютно необъяснимым образом, простой жест превратился в мощный оберег, призвавший силу ветра и собравший в своём основании достаточно энергии, чтобы отразить сильнейшее механическое воздействие плотной массы сжиженного огня!

Любой маг, закончивший хотя бы первые классы начальной школы, был в состоянии понять, что произошедшее нельзя было объяснить! Ничем! То, что совершил Алияс, противоречило всем известным законам магического мира.

Во-первых, самые простые и эффективные заклинания совершались при помощи слова. Слово — мощнейшее по воздействию средство соединения мира физического и мира нематериального. Именно поэтому слабейшие существа и маги всегда нуждались в том, чтобы произнести нужные сочетания и добиться желаемого эффекта.

Тем, кому удалось разобраться в тонкой материи глубже, и тем, кого природа щедро наделила пониманием всего трансцендентального, было по силам использовать ментальную магию, находившую отражение в замысловатых физических пассах. При таком подходе слова были излишними — руки сами знали, какое количество энергии требовалось от внутреннего источника для магического воздействия или противодействия.

Заклинание, по сути, было целевым набором звуков и букв, способным совершить усилие необходимой сложности. Сложность же измерялась в объёме производимого преобразования и, соответственно, количестве требуемой для этого энергии.