Дракон. Северные нагорья

Глава 47. Наан

Скорее, чем того желал, Алияс вновь оказался в пещере духов.

На сердце было тяжело — многие испытания остались позади и можно было наконец немного отдохнуть, провести время с Шайсом. Не приглянись он духам, праздновал бы сейчас с остальными победу мужа, мечтая о будущем.

Но не ответить на повеление древних, как сам мир, сущностей, он не осмелился — неизвестно, какие напасти они нашлют на всё драконье племя и драко в том числе, реши он воспротивиться. И это сейчас, когда на горизонте забрезжила давно потухшая надежда на лучшее.

Хару рассказывал, о чём шушукаются драко на площадях и в закоулках, лавках и мастерских, шахтах и фабриках. В отличие от чешуйчатых, они поверили словам Алияса сразу и безоговорочно — будучи проще и наивней, не имея за плечами вереницы долгих тысячелетий, они не могли представить, что их собрат, такой же драко, как и они сами, отважился на такую чудовищную ложь. А значит, всё было правдой, и они были нужны драконам не только для изнуряющей физической работы и утех.

Может, и к ним станут относиться лучше. Не сейчас — нет, конечно, — но однажды драконы сжалятся, и не станут гонять их до ломоты костей в тёмных грязных шахтах, где всё, о чём оставалось мечтать, это глоток чистого воздуха и лишний час сна.

— Ты вернулся, — раздался шёпот над головой, и в тихо тлеющем магическом огоньке Алияс различил скользнувший на уровне глаз голубой хвост. Духи окружили его, пока он блуждал в тёмных переходах и невесёлых мыслях.

— Мой муж — Тэш-Амарай одержал победу и сегодня все драконы Нагорий собрались, чтобы чествовать его имя. Он новый Правитель нагорий.

— Хорошо.

— Хорошо.

— Хорошо.

— Хорошо, — нестройными голосами рокотали духи.

— Я вернулся, как вы и хотели, — с горечью произнёс Алияс. — Но прежде чем остаться в пещере на века, я хотел бы просить у вас отсрочку. Позволения провести на просторах Нагорья ещё несколько лет.

— Остаться на века? — загудел вопрос в самое ухо.

— Отсрочка? — донесся свист издалека.

— Эльф не справился с силой, и она свела его с ума, — подозрительно протрещало Пламя — этот неприятный голос Алияс легко отличал от других.