То, о чём знаешь сердцем. [Jaden Hossler, ЗАКОНЧЕН].

2 глава

У сердца свои законы, которых разум не знает.
Блез Паскаль
Я НЕ СМОГУ РАЗВЕРНУТЬСЯ на этой дороге, даже если вдруг захочу. Она тянется вниз по крутому склону холма, который порос дубами и высокой золотистой травой. Дорога не меняет направления, пока не упирается в самое побережье. Именно там он и прожил все свои девятнадцать лет. В каких-то пятидесяти километрах от нас.
Когда деревья наконец уступают место бескрайней синеве неба и океану, который омывает город, руки начинают трястись так сильно, что приходится съехать на обочину. С обрыва открывается живописный вид. На горизонте поднимается солнце, и в его лучах тает тонкая полоса тумана на краю утеса. Я заглушаю двигатель, но не выхожу из машины. Открываю окна и медленно, глубоко дышу. Так я пытаюсь успокоить свою совесть.
Я не раз бывала в Шелтер-Ков. Не счесть, сколько веселых летних дней я провела в этом приморском городке. Но сегодня все совсем по-другому. Нет головокружительного ожидания, наполнявшего меня и мою сестру Райан, когда мы всей семьей направлялись сюда. Багажник всегда был доверху набит пляжными полотенцами, досками для буги-серфинга и снеками, которые нам никогда не разрешили бы съесть дома. Нет волнующего ощущения свободы, как в тот раз, когда Трент получил права и мы приехали сюда на его грузовичке. Тогда мы чувствовали себя взрослыми и влюбленными. Нет. Сегодня я ощущаю лишь мрачную решимость и нервное напряжение.
Пока я смотрю на океан, меня осеняет удивительная мысль: а вдруг я уже встречала Джейдена Хосслера? Вдруг он проходил мимо нас с Трентом и мы на мгновение встречались взглядами, не ведая, что в будущем между нами возникнет необычная связь? Вдруг. Когда-то давно, до несчастного случая, до писем, до встреч с реципиентами, до бессонных ночей, которые я провела в ожидании ответа от Джейдена Хосслера, пытаясь понять, почему он молчит.
Этот городок настолько мал, что мы и правда могли встретиться во время одного из моих визитов. Впрочем, могли и не встретиться. Кажется, лето он проводил не так, как остальные подростки. Я внимательно прочитала блог его сестры, который, в общем-то, и привел меня сюда. Она писала, что у брата начались проблемы с сердцем, когда тому было четырнадцать, а через три года его имя внесли в списки ожидания на трансплантацию. Джейден мог погибнуть, если бы не звонок в первый день его восемнадцатилетия. В последний день семнадцатилетия Трента.
Я прогоняю эти мысли и исходящее от них тягостное ощущение. Делаю очередной глубокий вдох и напоминаю себе, что нужно действовать осторожно. Я уже и так нарушила кучу писаных и неписаных правил, которые придумали для защиты семей доноров и реципиентов от лишней болезненной информации. Или от ложных ожиданий.
Но когда я нашла историю Джейдена в сети, пришлось придумать для себя новые правила. Именно благодаря им я сейчас здесь. Именно их повторяю, когда снова выезжаю на трассу: я буду уважать желание Джейдена Хосслера не выходить на связь, но вряд ли смогу понять это. Мне достаточно будет просто увидеть его. Посмотреть, кто он есть на самом деле. Может быть, тогда все и прояснится. Или я хотя бы успокоюсь.
Не стану влезать в его жизнь, заговаривать с ним. И слушать его тоже не стану. Он даже не узнает о моем существовании.
Я паркуюсь напротив «Чистого удовольствия», выключаю мотор, но не выхожу. Вместо этого пристально рассматриваю пункт проката, будто надеюсь увидеть какую-нибудь мелочь, которая расскажет о Джейдене больше, чем посты его сестры. Магазинчик выглядит так же, как на фотографиях: стеллажи по обе стороны двери уставлены байдарками и досками для серфинга. Их яркие цвета подчеркивают этот солнечный день. За ними виднеются аккуратные ряды костюмов для подводного плавания и спасательных жилетов, ожидающих новых искателей приключений. В общем, ничего особенного. И все же я испытываю очень странные чувства, когда изучаю пункт проката, мимо которого наверняка проходила десятки раз, но не обращала на него внимания. Теперь это не просто куча стоек с разным снаряжением, а особенное место.
Магазин пока закрыт, да и на улице почти никого. Хотя чуть поодаль, у пристани над неспокойным океаном, я вижу местных жителей. На воде около покрытых ракушками подпорок тренируются серфингисты. Стоящий возле перил рыбак насаживает приманку на крючок. У кромки берега две пожилые женщины в трико занимаются спортивной ходьбой. Они энергично двигают локтями и оживленно болтают. А на парковке рядом с пирсом стоят, прислонившись к заграждению, три парня в шортах и шлепанцах. Ребята пьют горячий кофе и наблюдают за волнами.
Думаю, что пойти купить кофе – хорошая идея. Если не поможет сам напиток, то я по крайней мере займу руки. Может быть, тогда они перестанут трястись. Да и делать хоть что-то явно лучше, чем просто ждать в машине и с каждой минутой все больше сомневаться в правильности своего решения.
В паре домов отсюда замечаю многообещающую вывеску: «Секретное место». Бросаю еще один беглый взгляд на пункт проката, затем выбираюсь из машины и ступаю на тротуар. Я стараюсь идти уверенно и непринужденно.
В воздухе ощущается запах соленой воды. Хотя день обещает быть жарким, утро еще прохладное, так что руки покрываются гусиной кожей. Когда я открываю дверь кафе, слышу мелодичные звуки акустической гитары, которые доносятся из небольшой колонки, и чувствую приятный запах кофейных зерен. Я слегка расслабляюсь. Даже появляется ощущение, будто я смогу просто взять напиток, прогуляться по пляжу, уехать домой и больше не думать о Джейдене Хосслере. Но это неправда. Не смогу. Происходящее слишком много для меня значит.
Я вздрагиваю от неожиданности, когда из-за стойки доносится голос:
– Доброе утро! Сейчас подойду. – Он ласковый. И легкий, как улыбка.
– Хорошо, – отвечаю я. Мой собственный голос кажется слишком резким, словно я разучилась разговаривать с людьми.
Пытаюсь сообразить, чего бы еще добавить, но в голове пусто. Поэтому я отхожу от стойки и осматриваюсь. Здесь уютно. На темно-бирюзовых стенах выделяются черно-белые фотографии серферов. Потолок увешан старыми разноцветными досками. Еще одна, со стилизованным следом от акульих зубов, стоит у стены возле прилавка, а на ней от руки написано меню.
Я ничуть не голодна, но все равно изучаю список блюд и по привычке пытаюсь найти буррито. Трент их обожал, особенно после тренировок по плаванию. Если он заканчивал пораньше и у нас было время перед уроками, мы отправлялись в центр города, брали одно на двоих и завтракали в нашем секретном месте – на скрытой за рестораном скамейке с видом на залив. Порой мы болтали – обсуждали планы на день или на выходные. Но больше мне нравилось просто слушать плеск воды и сидеть в той спокойной тишине, которая бывает, когда чувствуешь друг друга сердцем.
Из кухни, вытирая руки полотенцем, выходит зелёнаглазый блондин.
– Прости за ожидание, – он одаривает меня белоснежной улыбкой, – помощника пока нет на месте. Даже и не догадываюсь почему…
Парень кивает в сторону объявления, которое написано мелом на доске: «Свелл – 6 футов, ветер с берега… Все на пляж!»
Он бросает взгляд на море и пожимает плечами. Но явно не сердится.
Ничего не отвечаю и притворяюсь, будто изучаю меню. Повисает неловкое молчание.
– Ну, – говорит он и хлопает в ладоши, – чего желаешь?
Совсем ничего не желаю. Но я здесь, и уходить поздновато. Вдобавок этот официант кажется милым.
– Можно мокко? – неуверенно спрашиваю я.
– Больше ничего?
– Да, – киваю я.
– Уверена?
– Да… Спасибо, я уверена. – Опускаю взгляд, но чувствую, что блондин продолжает на меня смотреть.
– Хорошо, – отвечает он после долгой паузы. Его голос стал еще теплее. – Буквально минуту, и принесу.
Парень указывает на пять-шесть свободных столов:
– Мест много, выбирай любое.
Я сажусь за стол в углу, около окна. На улице светит яркое солнце.
– Вот, пожалуйста. – Официант ставит передо мной огромную кружку горячего кофе и тарелку с гигантским маффином. Встретив мой непонимающий взгляд, он поясняет: – Бананово-шоколадный кекс. На вкус как счастье. А оно тебе, кажется, совсем не помешает. За счет заведения. И кофе тоже.
В его улыбке я чувствую хорошо знакомую осторожность – в последнее время люди довольно часто улыбаются мне именно так. Их взгляды полны сочувствия и жалости. Интересно, неужели он разглядел в моих глазах печаль, раз решил, будто я нуждаюсь в порции счастья? Дело в моей позе? Выражении лица? Интонациях? Сложно сказать. Я уже и не помню себя прежней.
– Спасибо, – отвечаю я и пытаюсь улыбнуться по-настоящему, чтобы убедить нас обоих: со мной все в порядке.
– Видишь, уже действует! – усмехается он. – Кстати, я Ник. Если что-то еще понадобится, зови. Ладно?
Киваю и еще раз благодарю.
Он уходит на кухню, а я откидываюсь на спинку стула и сжимаю в руках горячую кружку. Чувствую, что понемногу успокаиваюсь. Несмотря на то что меня можно увидеть, я вряд ли привлеку к себе внимание из магазина байдарок на противоположной стороне улицы. Кажется, словно нет ничего плохого в том, что я нахожусь здесь.
По тротуару идет какой-то серфингист, и я мельком вижу его загорелую кожу и голубые глаза. Но тут же опускаю взгляд на мокко. Он выглядит потрясающе. Я отвыкла пялиться на парней, и меня тут же начинает терзать чувство вины.
Через мгновение дверь распахивается. Тот серфингист подходит к прилавку. Он не замечает меня и пять раз нетерпеливо стучит по звонку.
– Эй, есть кто сегодня? Или вы все на море?
Ник возвращается из кухни и улыбается парню как старому знакомому.
– Ох, смотрите-ка, кто удостоил нас вниманием! – Они дают друг другу пять и по-мужски обнимаются через стойку. – Рад тебя видеть, чувак! Ты уже катался?
– Только что с моря, встретил рассвет на воде. Было здорово. А ты почему не пришел? – Он по-свойски берет чашку и наливает кофе.
– Ну кто-то же должен следить за заведением, – отвечает Ник и делает глоток из своей.
– У кого-то дурацкие приоритеты, – парирует голубоглазый парень.
– Есть такое, – вздыхает Ник.
– Пока ты хлопаешь ушами, жизнь проходит мимо, – отвечает ему приятель и дует на свой напиток. – Поэтому надо ловить момент, чтобы не упустить ничего важного.
– Ого, как глубоко, – усмехается Ник. – Чего еще мудрого скажешь?
– Больше ничего. Слушай, мертвая зыбь вроде продержится до утра. Давай завтра покатаемся?
Ник наклоняет голову набок. Очевидно, раздумывает над своими планами.
– Давай! – улыбается его друг. – Жизнь одна. Почему бы и не покататься?
– Ладно, – соглашается Ник. – Ты прав. Тогда в пять тридцать. Перекусить не хочешь?
Я внезапно осознаю, что очень внимательно слежу за этим диалогом. И за приятелем Ника. Какая-то часть меня желает, чтобы он ответил «да» и остался еще ненадолго. Робко подношу кружку к губам – скорее я хочу спрятаться за ней, а не сделать глоток. Заставляю себя отвести взгляд в сторону окна.
– Да нет, мне уже пора открывать прокат. У нас тут семья из восьми человек собралась байдарки арендовать. Я обещал сестре, что все для них приготовлю, – будничным тоном говорит он.
Эти слова – байдарки, пункт проката, сестра – поражают меня подобно грому. Внутри все переворачивается. Ведь это вполне может быть он. Совсем рядом, в паре метров от меня. Я делаю резкий вдох и тут же давлюсь кофе. Парни оборачиваются. Чтобы остановить кашель, я тянусь за стаканом воды и задеваю кружку с мокко. Та падает и разбивается, а напиток заливает весь пол.
Пока я выбираюсь из-за стола, ко мне приближается серфингист. Ник кидает ему тряпку:
– Джей, лови.
Сердце начинается бешено колотиться, и мне становится нечем дышать.
Джей. То есть Джейден Хоосслер.