Голодные игры от лица Питта Мелларка

Глава 7

Я проснулся поздно вечером. Открываю глаза и чувствую невероятную легкость. Осматриваю потолок пищеры и осознаю, что не чувствую боли. Точнее, боль есть, но она стала гараздо тише. Самостоятельно присаживаюсь и оглядываюсь. Вот черт. Китнисс лежит в луже крови. Только не это. Боже, пусть она будет жива. Она лежит рядом, как я мог её сразу не заметить. У меня из руки торчит шприц. Обманшица. Значит она все-таки пошла. Как она могла так рисковать. Я переворачиваю её и вижу глубокую рану над бровью. Щупаю пульс на руке. Слабый, но есть. Надеюсь рана не смертельна, но крови она потеряла много. Как она могла? Зачем? А если бы её убили? Рану надо промыть водой. Беру бутылку с водой и потихонечку лью ей на лоб. Чем это её так? Наверное ножом. Бедная моя девочка... Моя? Думаю моя. Иначе зачем бы она стала так рисковать. Пока я забинтовываю ей голову, у меня в голове невольно пролетают воспоминания. Вот Китнисс стоит с белыми лентами в первом классе, вот она уже стала старше и часто проходит мимо нашей пекарни, затем ей одиннадцать и я кидаю ей буханку хлеба. Вот я хожу за ней каждый день... Её улыбка во время нашего разговора в поезде... И тот вечер в саду. Тогда мы были близки духовно. Я не выдерживаю и из глаз капают слезы.

- Я не могу её потерять.- тихо произношу я.

- Слышишь? Я НЕ МОГУ ЕЁ ПОТЕРЯТЬ!

Я не могу сдерживаться. Китнисс еле дышит. Стоп. Еще ничего не кончено. Я должен взять себя в руки. Нет я обязан. Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Я успокаиваюсь и снимаю сырые ботинки и носки с Китнисс. Укутываю её ноги своей курткой и ложу в спальный мешок. Решаю проверить запасы. Еды мало. Надолго не хватит. Надеюсь, когда Китнисс очнется, мы решим что делать. Я сажусь рядом с ней, беру её за руку и смотрю, как она спит. Её дыхание резко участилось, Китнисс стала дергать руками и ногами. Наверное кошмар. Я обнимаю её и глажу по волосам. Через некоторое время её дыхание восстановилось. Я кладу её обратно. Надо осмотреть ногу. Пока я снимал бинты, сердце стало тяжело боиться. Пожалуйста, пусть мне хоть в чем-то повезёт. И я открываю рану. Боюсь опустить глаза. Собираюсь с силами и смотрю вниз. Фух... Не так уж и страшно. Опухоль стала проходить. Эта штука действует. Заматываю ногу и слышу стук капель о воду около пещеры. Дождь. Плохо дело. У нас весь потолок как решето. Нахожу пленку у Китнисс в рюкзаке. Делаю навес над её головой. Наши грозы более суровы. Мать с отцом часто ругались в такие дни. Они не могли долго находиться вместе. Не понимаю, как они поженились. Мать не любила меня из-за отца. Мы были с ним близки. Отец часто говорил мне про семью Китнисс. Он любил её маму. А я люблю её дочь. Это семейное. Он уважал отца Китнисс. Хотя почему уважал. Уважает.