love or hate

part six

Люди плачут не потому, что они слабые, а потому, что они были сильными слишком долгое время.

песня: One Republic - Apologize.

Я одинок, хоть и нахожусь постоянно в центре внимания. Ощущение, будто я стою посреди переполненной народом комнаты, кричу во весь голос, а никто не слышит. Я понял, что быть одиноким безопасно - тебя просто некому покинуть, а значит, никаких волнений и бессонных ночей. Но безопасно - не всегда хорошо. Потребность человека в крупице тепла или в мельчайшем проявлении любви мешает нам быть в безопасности, но с ней мы становимся счастливыми и живыми.

Благодаря Луи, мне не так одиноко, он единственный с кем я могу поделиться своей проблемой. Пусть он ничего не ответит, а будет корчить глупые рожицы, которые забавляют и поднимают настроение. Пусть он ничего не ответив, возьмет мои руки и ободряюще посмотрит в глаза. Или просто нежно обнимет, как всегда, не сказав ни слова. Но когда он рядом, мне легче справится со своей слабостью. Нередко, сидя в своей палате, я вспоминаю былые школьные дни, когда и один день не обходился без ненавистной стычки с Томлинсоном, и задумываюсь, почему все изменилось? Я все еще в ожидании ответа на свой же вопрос. Каждый вечер, перед сном, я благодарю Бога за амнезию, ведь не будь ее, наши отношения с Луи так и оставались бы на том же уровне, на уровне ненависти. На часах три часа дня, а его еще нет, надеюсь, он в порядке.

На еще недавно спокойном и ясном небе, появились свинцово-серые тяжелые тучи, и солнце скрылось за ними. За окном медленно начинается дождь, и без того не самое лучшее настроение мгновенно ухудшается. Забираюсь с ногами на подоконник, вижу, как люди пытаются спрятаться от надвигающегося ливня. Сверкающая молния и раскаты грома пугают, а дождь вселяет тоску и грусть. Воспоминания, отрывками из прошлого, обрушились на меня, как этот дождь на землю.

Он нежно проводит большим пальцем руки по моей щеке, оставляет легкий поцелуй на моих обветренных губах. В опьяняющих глазах блондина загорается огонек, когда я обнимаю его за талию, крепко прижимаюсь своим телом к нему, робко накрываю его губы своими.

- Гарри, я давно хотел сказать, - тихо начинает он, нарушая столь романтичный момент.

- Тише, - шепчу я.

Его ресницы медленно опускаются и я прикрываю глаза, продолжая поцелуй. Наши языки сплетаются в едином танце, ритм которого известен лишь нам двоим.

- Я люблю тебя.

- Я знаю, Найл.

В груди что-то заныло, чувство тоски накрыло меня, и слезы медленно скатываются по щекам. Человек, с которым у меня должно было сложится счастливое будущее, остался далеко от меня, слишком далеко. Еще одна причина, по которой я ненавижу отца. Сколько бы мне не говорили, что любовь на расстоянии возможна, но испытав это, я отрицал их слова. После переезда, я долго вспоминал его, тоска терзала меня, на запястьях появлялись все новые и новые шрамы. Сейчас легче, но иногда, броня трескается и моя слабость выходит наружу вместе со слезами и тихими всхлипами, молящими о помощи.

Провалившись в прошлое, я не знал, что за мной наблюдают и, повернув голову, я чуть не свалялся с подоконника от неожиданности. В нескольких шагах от меня стоял Промокший до ниточки Луи и на его лице застыла непонятная гримаса, он был удивлен и испуган, в его глазах стояла жалость. «Хватит притворяться, Гарри, ты настолько ослаб, что упал и не можешь взлететь» - мысленно говорю себе и смотрю через пелену слез на Томлинсона. Тот подходит ко мне и приобнимает за плечи, не разрывая зрительного контакта.

- Хватит на сегодня, - еле слышно говорит он, по голосу слышно, что он сам может сломаться в любую секунду и дать волю слезам.

- Что?

- Слезай, Гарри, тебе нужно отдохнуть.

***

Помогаю Гарри слезть с подоконника и за руку довожу до кровати. Он такой заплаканный, мне его безумно жалко. Второй плачущий человек за день и дождь за окном - безумие. Заглянув в его глаза, я увидел боль и отчаяние. Он сломан. Но что же его сломало?

- Я не хочу спать.

- Ты должен отдохнуть. Посмотри на себя, - я отвечаю ему, он поворачивает голову к зеркалу, оттуда на него печально смотрит зеленоглазый шатен. Растрепанные кудри падают на побледневшее лицо. Большие фиолетово-синие круги под глазами придают ему еще более поникший вид.

- Ты прав, - устало вздыхает он, и я помогаю лечь на кровать, случайно задев его запястье, я почувствовал рубцы на его молочной коже. «Что же ты делаешь с собой, Стайлс?» промелькнул вопрос в моей голове.

Через пару минут, кудрявый уже тихо сопит, приоткрыв рот. Слезы всегда действуют успокаивающе. Аккуратно поднимаю рукав свитера и вижу множество старых рубцов и несколько свежих порезов, сделанных буквально неделю назад. Перед глазами мгновенно появляется картина, как Гарри сидит в ванной с лезвием и ведет им по коже, оставляя за собой тонкую полоску крови, стекающую по молочно-белой коже. Опускаю рукав и почти неслышно произношу:

- Ты справишься, мы вместе справимся. Я помогу тебе, обещаю.