Изменение гравитации (ОМЕГАВЕРС)

18

Омега внимательно наблюдал за тем, как кипит в кастрюле вода. Картофелины решили устроить в ней дискотеку: то они всплывали, то тонули ко дну, движимые водой. Пора было уменьшить огонь, но Изуку этого не замечал.

Тодороки сидел за столом, подперев подбородок рукой, и молчал, уставившись в пустоту. Его глаза были тусклыми, совершенно пустыми. Мидория мог лишь догадываться о том, что происходит у него в голове, о чем он думает.

– М… Шото, – подал голос наконец Изуку, обернувшись. Он робко посмотрел на альфу, медленно к нему подошел. – Я рад, что ты поделился со мной личным, – осторожно проговорил он.

– А? – Тодороки вздрогнул, подняв на него глаза. – Что? – он нахмурился.

– Ну… – Мидория смутился. – Мне очень жаль, что с тобой… такое приключилось, – он ободряюще погладил Шото по плечу, ужасно неуверенный в своих действиях.

Альфа моргнул, в недоумении на него глянув.

– Волнуешься за меня? – усмехнулся он.

– Да, – Изуку кивнул, – к-конечно, волнуюсь, как же иначе, – пробурчал он и присел на стул рядом с Тодороки.

– Мм, – тот, донельзя довольный, заулыбался, – чудно, замечательно, прекрасно! – и хмыкнул.

Омега только мягко улыбнулся. Он уже успел запомнить, что, если Шото шутит, значит, он в норме. Может, далеко не в лучшем состоянии, но всё в порядке. Гораздо хуже, если он молчит или начинает чернеть лицом.

– Почему?

– Ну, еще одно подтверждение, что ты любишь меня, – хмыкнул Тодороки.

Мидория тяжело вздохнул и отвернулся, надув щеки.

– К-конечно, люблю… – пробурчал он, поджав губы. Омега застенчиво качнул головой. – Я этого и не с-скрываю, – смущенно проговорил он.

Альфа выдохнул и притянул его к себе, сжимая в стальных тисках. Он горячо поцеловал Мидорию за ухом, прикрыв глаза.

– Ты просто так редко это говоришь, что я начал забывать, – проговорил весело. – Спасибо, – отстранился, начав целовать руки Изуку. Тот нервно поспешил убрать их за спину.

– Ты и не спрашиваешь, – пробубнил омега и отвернулся, вновь смутившись. – Скажи, как я должен тебя поддержать? – взволнованно уточнил Мидория. – Я… с-сильно волнуюсь. То, что произошло в твое семье, – так ужасно!