Изменение гравитации (ОМЕГАВЕРС)

24

Изуку сидел в ванне в горячей воде, тоскливо смотрел на стекающие по стене мыльные капли, сонно вздыхал, вслушиваясь в собственное равномерное дыхание, боялся почему-то, что оно собьется.

Шото, гаденыш, своё слово держал, так к нему и не прикоснулся. Вот же урод! А Мидория так его просил, так искусно к нему домогался, так приставал, умолял и заставлял, настаивал. Но альфа ни в какую! Краснел, даже смущался, омега прежде никогда таким его не видел, но не более. Даже когда Изуку перед ним трусики снимал, наклонялся и, хитро улыбаясь, предлагал взять его здесь и сейчас, Тодороки только явственно сглатывал, шумно вздыхал и отворачивался. Вот… гаденыш! По-другому не скажешь.

Мидория быстро сделал вывод, что причина его такого поведения в поганых таблетках, которые, как он успел увидеть, Шото прятал у себя в столе, в ящике. Решив, что терять ему особо нечего, Изуку решил прокрасться и таблетки выкрасть. Их действие рано или поздно закончиться, Тодороки не выдержит и сделает всё, чего омега так хочет.

Но… не получилось.

Удивительно, но выкрасть таблетки Мидории удалось без особых сложностей. Пока Шото готовил им обоим завтрак, Изуку, сделав вид, что обиделся, ускакал якобы в свою комнату. На самом же деле прокрался к Тодороки, без труда нарыл таблетки и спрятал их на своей кровати, под одеялом. Ничего более умного в его голову на тот момент не пришлось. И начал ждать.

Шото накормил его какой-то кашей, сказав, что очень полезная, омега возражать не стал, с трепетом ожидая.

Ему было очень тяжело: организм требовал одного единственного, всё тело изнывало от желания, кожа была чувствительна, а рецепторы обострены. Мидория пачкал смазкой всё, на что опускалась его задница. Ситуацию усугубляло ещё и то, что Тодороки постоянно маячил рядом с ним, воняя своим чертовски восхитительным запахом. Изуку казалось, что эти пытка и ожидание рано или поздно сведут его с ума.

Прошло часа три; все приставания Мидории были отвергнуты самым наглым образом. Наконец Шото сказал, что сейчас вернется, и улизнул к себе в комнату. Изуку сразу понял, что к чему, радостно потер ладони и последовал за альфой.

Тот, когда омега поднялся (а шел он по лестнице медленно, чуть ли не спотыкаясь на каждой ступеньке), шарил по ящикам и в недоумении хмурился. Мидория прижался боком к стене, с интересом наблюдая за тщетными попытками Тодороки. Он не сдержался и тогда поинтересовался: