Изменение гравитации (ОМЕГАВЕРС)

55

– Я тебя люблю, – хихикая, повторял Мидория, сидя у Тодороки на коленях. Он держал лицо альфы в своих ладонях, не прекращая довольно улыбаться. – Я те-бя люб-лю, – повторил по слогам и поцеловал его в нос.

Шото только сонно прикрыл глаза, поглаживая его пальцами по мягким бокам. Он был похожим на большого уставшего кота, пригревшегося на солнце, которого донимал озорной котенок, желающий поиграть.

– Мм, ещё-ещё, – потребовал Тодороки и посмотрел на Изуку, быстро облизнув губы.

– Ну, – омега смутился. – Сколько ещё раз я должен это повторить? – уточнил он заискивающе. – Я уже много раз сказал.

– Тебе же не сложно, – Шото обдал его ухо горячим дыханием. – Я жду, – напомнил он.

Мидория вздохнул и без особого сопротивления повторил это снова, схватив альфу за щеки. Он весело начал растягивать их в разные стороны до тех пор, пока Тодороки не улыбнулся, тихо рассмеявшись.

– А ты меня любишь? – весело спросил Изуку.

– Будто ты не знаешь.

– А ты будто тоже не знаешь, – омега фыркнул. – Однако заставляешь меня повторять. Я тоже хочу, – заявил он.

Шото вновь засмеялся.

– Безумно, – хрипло сказал он.

– Что безумно?

– Это ответ на твой вопрос, – Тодороки прикрыл глаза. – Я могу повторять, если хочешь… Но зачем?

– А тебе зачем? – Мидория нахмурился.

– Мм, – альфа растянул губы в улыбке, – я получаю от этого особое удовольствие, – признался он.

– А я что, не получаю, что ли?

– Кто тебя знает, – Шото пожал плечами.

Они с самого раннего утра не отходили друг от друга ни на шаг, обнимаясь.

Изуку проснулся к шести и очень удивился, осознав, что проспал с середины дня всю ночь.

Тодороки прикорнул рядом с ним, осторожно разместившись около подушек, которые Мидория разложил вокруг себя. Удивительно, что он не попытался их разложить, как следует, но омега был ему за это благодарен вне зависимости от причин.

Он лениво перекатился на бок, прижался к альфе и прикрыл глаза, готовый продолжать бессмысленно лежать, наслаждаясь теплотой и любимым ароматом. Но Шото от его телодвижений проснулся. Он, пребывая на границе между сном и бодрствованием, сгреб Изуку в охапку, с жадностью притянув к себе, начал обнюхивать и довольно улыбаться.