Къаьста Сатийса Безам

3. Горцы, они такие.

Берс

Это была Жовхар! Я знал.
Хрупкое женское тело было в моих руках. Удивительно, но с ней было так уютно. Свежий аромат цветов так и веял от нее. От этого запаха я был одурманен. Маленькая миленькая девушка, которую я увидел у Ляча, впервые была у меня в руках. Я бы себе не простил, если этот камень попал в нее. Не простил бы!

Мой друг стоял напротив и смотрел на нас да крайне удивленным взглядом. В нем я видел ни только удивление, но и злость. Простит ли он мне это?

Простит ли то, как я обратился с ним, с ее сестрой? Но я же ведь захотел ее спасти. Если бы не я, то она осталась бы без глаза. Она сама страдала бы от этого, ей было бы больно.

Я не понимал какое сейчас время. То ли это секунды, то ли минуты, а возможно и часы. Время остановилось для нас.
Жовхар стояла в моих объятьях без движений.
Наконец-то я ее отпустил. Та отшатнулась, как будто только проснулась. Брат же ее быстро взял за руку. Грубо схватил ее, чтобы стояла у него за спиной.

— Брат, салам алейкум, — произнес я с неуверенностью.

— Ва алейкум ассалам, брат. — ответил он твёрдо. Без запинок.

— Брат, я... — я даже сам не знал что им говорить. Я просто стоял и что-то мямлил. В уме было непостижимо что им сказать.
Он будто бы прочитал мои мысли и сам ответил вместо меня.

— Благодарю тебя, брат мой. Если бы не ты, моя сестра и вся наша семья была бы в крайней отчаянье. Ты нас всех спас. Я тебе в этом крайне признателен. Но всё-таки, брат, больше не позволяй себе прикасаться к ней. Сейчас я могу закрыть на это глаза. Поскольку ты ее спас от этой участи, в которой был виноват я. Ты и меня спас. Если она из-за меня пострадала бы, то я себя за это не простил бы. Ещё раз, спасибо. Но все-таки больше не смей к ней подходить и прикасаться. Надеюсь ты меня понял.

А что, если они не дадут свою дочь мне в жены? Что мне тогда надо будет делать? Куда же после этого придётся идти?
Нет! Я не смогу так.

Впервые за все свои семнадцать лет я был напуган. Напуган даже больше, чем при разговоре с дедушкой. Даже в свои шестнадцать лет, когда к нам в башню ворвался грабитель, даже тогда, когда он ударил меня кинжалом в спину, тогда не был так напуган.
Что-то новое. Какой-то трепет. Какое-то странное чувство, ощущение.

— Не стоит меня благодарить, брат. Я прошу прощения. Буду надеяться, что это больше не повторится. — я уже стоял рядом с ним. Лицом к лицу.