Клиника Орочимару: любой каприз за ваши гены

Одна хорошая новость и две плохие?

— Три новости: одна хорошая и две плохие, — не здороваясь, Орочимару сразу перешёл к делу на утренней пятиминутке. — С какой начинать?

 — С хорошей, они у нас редкость, — скептически хмыкнул Сасори.

— Не будьте пессимистом, Данна, — поддел его локтем Дейдара. — Если бы всё шло так плохо, вы бы отсюда давно уволились, да.

— А между прочим, тебя это касается больше остальных, — Орочимару указал бледным пальцем на кукловода. — Твой пациент в реанимации, Кабуто его еле откачал.

— С чего бы?! — возмутился Акасуна.

— С яда, — сквозь зубы процедил Змей. — Следи за своими веществами получше. Это тебе не марионетки, а живые люди. И им вовсе не нужен секретный компонент в протезе.

— Очень жаль, — небеса бы разверзглись над клиникой, если бы Сасори признал свой просчёт хотя бы раз. — Вот потому я и считаю людей несовершенными существами.

— И он работает в благородной структуре! Лечит пациентов! С такими-то моральными устоями! — воскликнул Дейдара. — Орочимару-сама, увольте его.

По правде говоря, гуманистом Цукури не был, но лишний повод поддеть оппонента предпочитал не упускать.

— Ша! — Орочимару присёк зарождающийся спор. — Никого я увольнять не стану. По крайней мере, пока что. Нас и так немного.

На какое-то время в ординаторской воцарилась тишина, позволившая каждому подумать о своём. Сотрудники переглядывались, будто верифицируя утверждение о своей немногочисленности, и очень скоро эти взгляды стали откровенно враждебными. Дейдара косился на Итачи и поправлял при этом волосы, стараясь поднять хвост как можно выше, дабы минимизировать сходство с причёской Учихи. Когда-то он завязывал их целиком и довольно низко, но когда увидел, как ходит Итачи, начал творить на голове любой хаос, лишь бы на кровного врага похоже не было. Чего греха таить, Дейдара даже задумывался о том, чтобы коротко постричься, оставив лишь чёлку для прикрытия механики на глазу. Пусть и хуже, но не так, как у соседа! Сасори тем временем в открытую сверлил глазами Кабуто. Так и не простив своему шпиону перебежку на другую сторону, он часто посылал Якуши скрытые угрозы. Тот, конечно, был закалён причудами Орочимару, но намёки кукловода его пугали. В конце концов, слишком много видел, слишком много знает. Вот и теперь: по спине Кабуто пробежал холодок, а глубоко внутри затрепетало желание свернуться калачиком в дальнем углу, когда Акасуна, прищурившись, указал двумя пальцами сначала на свои глаза, а затем в сторону оппонента. Вот уж из огня да в полымя, ей-Ками.