Подонок в моей постели || E & V

Глава 6

Егор

Как только я дала свой адрес таксисту, мои губы не покидают Егора. Его шею,
челюсть, мочку уха. Его рот. О боже мой, его рот.
От нежнейших, дразнящих касаний языка до резких прикусываний он утверждает себя в
поцелуях, стирая память о тех, которые, я думала, лучшие, уничтожая все воспоминания о
них. Моё тело - инструмент, и Егор играет симфонию удовольствия, а я полна ощущений,
кружащих по нему и уносящих меня.
Таксист откашливается, и я подпрыгиваю. Мы припарковались раньше, чем несколько
секунд назад, но я слишком возбуждена, чтобы набраться необходимого чувства стыда.
Егор швыряет несколько купюр водителю и тянет меня из машины. Пока он ведёт меня
вверх по лестнице к квартире, его руки не прекращают трогать моё тело.
Это забирает три попытки попасть ключом в замок, потому что его губы на задней
части моей шеи устраивают короткое замыкание моей нервной системе, и делать что-то
практически невозможно, кроме как стоять там с закрытыми глазами.
Мы проходим только первый этаж, прежде чем снова набрасываемся друг на друга. Моя
ладонь уже под его рубашкой; его руки сжимают мою задницу и притягивают ближе,
захватывая в плен мои между нами, но я не нуждаюсь в руках, чтобы целовать его или
тереться о его член.
Егор тянет мою юбку вверх (он что, собирается трахать меня прямо здесь?) и
поднимает меня, подначивая обернуть бёдра вокруг него. Задница торчит из-под юбки, но он
несёт меня по лестнице, и всё, о чём я волнуюсь, - то, чтобы мы быстрее добрались до
квартиры, в которой есть кровать.
Он перехватывает моё бедро и потирает клитор, пока я отпираю дверь с несомненной
точностью на этот раз, потому что моё тело командует, что хочет его сейчас же. Мы
врываемся в мою квартиру и захлопываем дверь позади нас, срывая рубашки с друг друга
неистовыми движениями и с почти сердитыми выражениями на пути к моей спальне. Я
снимаю его очки и кладу их на стойку, потому что хочу видеть его глаза.
Они широко открыты и сфокусированы на моих.
Я ненавижу то, что Егор ещё не во мне.
Не отрываясь друг от друга, мы натыкаемся на коробки в моей комнате, неспособные
разделиться, пока не оказываемся рядом с кроватью и пока штаны и юбка не сняты.
Остаются лишь его боксёры и мои трусики. Он отталкивает мою талию, и я приземляюсь на кровать и приподнимаю бёдра, чтобы помочь ему обнажить меня. Я потираю его
наливающийся кровью член через ткань боксёров перед тем, как срываю их. Мягкий звук их
приземления на мой пол - лучшее, что я когда-либо слышала.
Всё туманно, каждая клетка моего тела требует, чтобы я широко раскрылась для него,
но Егор был так хорош со мной сегодня, и я получила оргазм, поэтому наклоняюсь и беру
его в рот. Низкий стон от него ударяет меня прямо между ног, отражаясь пульсацией
глубоко внутри меня.
Вот оно. Это чувство сильное и сексуальное, и я сосу его с жадностью, желая больше,
желая, чтобы он был таким же возбуждённым, как и я.
Он обхватывает мой затылок, и я беру его ствол глубже в рот, видя экстаз на лице
Егора, когда он трахает мой рот тремя жёсткими толчками, прежде чем вытащить член и
потянуться за штанами, вытягивая презерватив из бумажника и надевая его.
- Мне нужно быть внутри тебя.
Послеобеденное солнце струится через окно, подчёркивая чёткость его телосложения и
тёмных чернил, украшающих кожу. Я не хочу забывать этого дерзкого мужчину и
авантюрного человека, которым была с ним. Как будто я могла бы быть такой всегда.
Импульсивно я переворачиваюсь, вставая на руки и колени, бесстыдно раздвинув ноги.
Глядя через плечо, я улыбаюсь и вижу удивление на его лице.
Он гладит рукой мою спину и попку, едва скользя пальцем по щели попки. Мой
позвоночник слегка напрягается из-за удивления и небольшого страха - я не хочу его там
- но он, расположившись позади меня, толкается в мою киску, и беспокойство исчезает.
Егор мог делать что угодно со мной, и всё бы чувствовалось хорошо.
Я жёстко кончила в «Наклоне», но это ничто по сравнению с ощущениями, когда его
член скользит глубоко внутри меня мощными, сильными толчками. Его руки стискивают
мои бёдра, крепко удерживая их, пока он вдалбливается внутрь достаточно сильно, чтобы
подталкивать меня дальше по кровати. Трение нагревает мои колени, но я не хочу, чтобы он
останавливался.
Через несколько минут он выходит.
- Повернись.
Я делаю это, но с хмурым взглядом, боясь, что всё испортила, инициируя позу.
- Тебе так не нравится?
- Нравится, но я хочу видеть, как трясутся твои сиськи, - он не теряет времени,
погружается обратно и двигается медленнее, но сильнее.
Конечно, моя грудь подпрыгивает каждый раз, и я смущаюсь, но вместе с тем, как он
кусает свою губу и пялится так, будто хочет меня проглотить, я решаю, что это горячо.
Он поднимает мои колени, разводя их как крылья бабочки, трение напротив моего
клитора увеличивается, когда он полностью внутри, вытягивая больше удовольствия из
моего тела. Его руки массируют мою грудь, обводя большими пальцами тугие бутоны моих
сосков и слегка сжимая их.
Я хочу ещё больше. Так как он заставляет чувствовать меня храброй, то попросить его о
том, что я действительно желаю, не будет слишком тяжело.
- Егор?
- Да?
«Скажи ему, что ты хочешь».
- Я хочу, чтобы ты меня укусил.
Он сплетается своими пальцами с моими, закидывает наши руки над моей головой на
матрасе и резко кусает мою губу, посылая спазмы через самые сокровенные мускулы,
сжимающие его член.
- Ммм, тебе действительно это нравится, не так ли, детка?
- Да, - отвечаю я между поцелуями.
Он кладёт руку мне под задницу, чтобы помочь, наклоняя бёдра под более резким
углом, чтобы его член тёрся о мою точку G. Егор всасывает мой язык себе в рот достаточно
сильно, чтобы почувствовать немного боли. Я не знала, что мне это нравится, до тех пор,
пока он не пришёл со мной прошлой ночью.
Его бёдра задрожали, что сбивает моё дыхание, и он проделывает это снова, целуя меня
грубо и быстро, будто не может насытиться реакцией моего тела на то, что сам же делает.
Егор вколачивается глубже и перемещает свои колени, приподнимая меня до тех пор,
пока он не оказывается на коленях, а я сверху. В этой позиции я выше него.
- Держу пари, что знаю кое-что ещё, чего ты никогда не делала, - он скользит губами
на мою шею и интенсивно лижет, прежде чем начинает посасывать кожу. Щипает. Жалит.
Но ощущается это чертовски удивительно.
И тогда я обещаю, что больше никогда не буду насмехаться над Юля из-за очередного
засоса.
Неспособная оставаться на месте, я начинаю скакать на его члене с абсолютной
несдержанностью. Это больше не я. Вообще не я. Это альтернативная Валя, та, которую
Егор перенёс в пространство на - что? День? Такое чувство, что гораздо дольше, так что я
легко отдаюсь ей сейчас. Ему.
Он наклоняется к моей груди, помещая губы чуть выше левой. Когда Егор всасывает
мою плоть в рот, я думаю, что могу кончить только от этого. Он покусывает и облизывает
кожу, прокладывая путь к другой, чтобы оставить там такую же метку. Каждое пощипывание
вызывает теплоту, его влажные посасывания устремляют меня выше, заставляя быстрее
подпрыгивать вверх и вниз. Я так отчаянно нуждаюсь в освобождении, что кружится голова.
Егор наклоняется ниже и начинает массировать лёгкими круговыми движениями мой
клитор. Это всё, что нужно, и я полностью разряжаюсь, вздрагивая, стону его имя, когда
кончаю вокруг него, посылая волны удовольствия, как крошечная лодка в бурном море.
Обнимая меня, он ускоряет свои толчки, пока его член не дёргается внутри, пока Егор не
кончает.
Мы падаем смешанным клубком конечностей и улыбаемся. Егор укладывает меня у
своей груди, так что я маленькая ложечка. Тепло его тела и прошлые несколько дней настигают меня, и я
поддаюсь тяжести своих век.
- Хей, - он гладит мою спину и целует в плечо. - Вставай-вставай и яйца жарь.
Тяжело моргнув, я понимаю, что свет сменился с садящимся солнцем. Я, должно быть,
уснула в его руках.
- Я хочу. Завидую буфету старой мамы берёзы , - потягиваюсь и оборачиваю
покрывало плотнее вокруг себя, внезапно проголодавшись. - Тебе нравится пицца?
- Две вещи, которые ты никогда не должна спрашивать у парня: «Тебе нравится
пицца?» и «Хочешь пере...?»
Я шлёпаю его по груди и улыбаюсь.
- Какую ты любишь? Пиццу, - я поспешно уточняю, так как озорной блеск появляется
в его глазах.
- Как бы сильно мне не хотелось остаться в постели и съесть пиццу с тобой, боюсь, я
должен идти. Я не хотел уснуть, и уже позднее, чем казалось.
Я поднимаюсь и киваю. Мгновение мы смотрим друг на друга, словно оба запоминаем
линии наших лиц. Пробегаюсь пальцами по его взлохмаченным волосам и трогаю слова
татуировки на его груди. Очень сильно хочу, чтобы он остался, провёл здесь ночь, но это
больше, чем то, что я могу с лёгкостью попросить, и Егор, безусловно, не напрашивался на
приглашение.
- Ты скоро уезжаешь?
Он кивает.
- Завтра днём.
У меня есть дела перед переездом - раздражающие и важные дела - сегодня и завтра,
но я бы оставила всё, чтобы провести ещё одну ночь с ним.
- Оу.
Он вздыхает и спускает ноги с кровати, повернувшись ко мне спиной. Я могла бы
захотеть провести больше времени вместе, но он не предлагает.
Покрывало всё ещё тёплое от его тела, и я оборачиваю его вокруг себя вместо того,
чтобы одеться. К тому же предполагаю, что мой лифчик до сих пор в гостиной и что я
определённо не надену эти трусики снова.
Он хватает свою одежду и подаёт мне руку. Мы разговариваем, двигаясь через коробки в
гостиную, где он поднимает рубашку и олимпийку с пола, прежде чем отправиться в ванную
комнату.
Я вызываю такси и стою возле окна, глядя на соседей внизу. Сколько раз я стояла здесь,
сидела здесь, репетировала, в то время как мир двигался без меня, проживая жизни, которых
у меня никогда не было. Я больше не могу исчезнуть, как только делаю шаг со сцены. Я
больше, чем просто сосуд для музыки, я человеческое существо. Я - Валя. Я должна быть
совершенно другой Валей, чем была до Егора или вместе с ним. Я не могу потерять себя,
преследуя свои мечты. Целеустремлённость уже завела меня далеко, но это забрало
некоторое сияние из моей жизни, изображая теперешнюю меня меньше, чем я должна быть.
Егор обнимает меня, прижимаясь лицом к моей щеке.
- Я прекрасно провёл время с тобой.
Я отклоняю голову назад и смотрю на него.
- Я тоже.
Слабость овладевает моими ногами, когда его губы касаются меня снова, и я
поворачиваюсь в его руках, прижимаясь к нему, желая чувствовать его тело, отпечатанным
на моём, вытатуированным в моей памяти навсегда. Покрывало скользит вниз к моей талии,
обнажая груди, и он кладёт на них ладони, превращая мои соски в острые пики.
Я хватаюсь за его шею, притягивая ближе, чтобы углубить поцелуй. То, как его губы
прижимаются к моим, распространяет тепло в каждой части моего тела. Потребляя, требуя,
настаивая. Это может быть последним поцелуем моей жизни, и он будет прекрасным для
меня.
Егор отстраняется и хватает покрывало, прежде чем оно не упало полностью, вновь
обнажая кожу.
- Хорошо, ты - проблема, - он качает головой, кусает губу и дарит мне последний мягкий поцелуй. - Если я сейчас не пойду, то опоздаю.
Куда опоздает? Я не спрашиваю.
Он делает шаг в сторону, вытаскивая телефон.
- Ты должна дать мне номер телефона или свой электронный адрес.
Ох, я хочу. Я бы хотела увидеть Егора снова, провести больше времени вместе, но это
будет больше похоже на баловство в своего рода декадансе и в конечном итоге плохо
скажется на моём здоровье. С ним я забываю себя и то, что у меня есть обязательства. И
какое будущее у нас действительно будет?
Я вздыхаю.
- Каждая минута, проведённая с тобой, была восхитительной, но мы же не собираемся
часто сталкиваться друг с другом. Думаю, мы должны двигаться и оставить это каникулами
для тебя и диким прощанием с Бостона для меня.
Небольшая улыбка Егора печальна.
- Возможно, ты права. Мы даже не живём в одном городе. - он прячет телефон, и мы
стоим, промедлив мгновение.
Я ненавижу, что разочарована тем, что он не пытается дальше. Но это самое лучшее.
Правильно.
Это упрощает дело в долгосрочной перспективе. Я хочу знать, где он живёт, но чем
меньше знаю, тем легче смогу его забыть, хотя не думаю, что когда-либо смогу забыть
Егора.
- Я провожу тебя до двери, - отблеск серебра привлекает моё внимание по дороге
через кухню. - О, твои очки, - хватаю их со стойки и держу.
Он берёт их, раскрывает дужки и надевает очки на моё лицо, слегка коснувшись
кончика носа.
- Оставь их. Они выглядят лучше на тебе, - с этими словами Егор поворачивается и
выходит из квартиры.
Я прислоняюсь к двери и позволяю странной грусти охватить себя. Это был лучший
способ закончить жизнь в Бостоне, делая что-то весёлое и совсем не похожее на меня.
Странно, что это приключение сделало мой переезд гораздо печальнее, чем это было
раньше.