С тех пор как Люмин покинула Мондштадт и ступила на землю Лиюэ, она часто вспоминает последнюю встречу с Венти.
Возможно, ей стоит ненавидеть Тейват. Эти чужие, незнакомые земли отняли у Люмин брата, роднее и ближе которого у нее никого не было, лишили сил и вдобавок оставили без крыльев. Она ощущает себя сломленной, одинокой птицей, навеки привязанной к земле. Тем не менее, несмотря на случившееся, в Тейвате Люмин пережила больше, чем где-либо еще.
Подумать только, она намного старше любого из смертных людей.
Мондштадт заставил ее задуматься об истинном значении свободы. Можно ли называть свободой ту, что дарована богом? Свобода, врученная кем-то другим, не будет стоить и гроша, а потому к ней нужно стремиться самостоятельно. Благодаря же Лиюэ Люмин поняла, как важно соблюдать порядок и защищать ценности, проверенные временем. Несмотря на то, что с течением времени перемены становятся неизбежными, некоторые вещи, такие, как твои корни, останутся неизменными.
Временами Люмин думает о том, что информация, полученная в Мондштадте и Лиюэ, ни капли не помогла ей в поисках Итэра, и тогда ей становится горько и одиноко. Но именно тогда на ум приходят слова Венти, которые для нее важны так же сильно, как спасательный круг для утопающего. Смысл заключен в самом путешествии, а пункт назначения — это далеко не самое главное.
Не только слова Венти часто звучат в голове Люмин, но и его голос. Чжунли как-то предлагал ей вино из османтуса, но она предпочла ему одуванчиковое, которое когда-то пила вместе с Венти. Каждый раз, когда в поле зрения появляется яблоня, Люмин вспоминает ловкие пальцы, играющие на лире. А потом, когда сердце начинает биться чаще при одной только мысли о Венти, она осознает одну простую истину.
Она влюбилась, и это чувство сжигает ее изнутри.Вопреки всем испытаниям судьбы, которые Люмин довелось пережить, она влюбилась. Ей неведомо, в какой именно момент это произошло. Возможно, тогда, когда она взглянула в глаза Венти, стоя на площади перед Собором Барбатоса, и впервые за несколько сотен лет вспомнила ясное небо над городом, в котором родилась и выросла. Она не была дома так долго, что воспоминания о нем почти стерлись из памяти. Люмин больно даже думать об этом.
Или, быть может, это случилось тогда, когда Венти помогал ей держаться в воздухе при помощи сил Анемо, позволяя парить высоко в небе. Тогда Люмин сражалась с драконом и, по правде говоря, должна была дрожать от страха, но вместо этого она чувствовала себя непобедимой. Ей почудилось, будто за спиной вновь раскинулись крылья, прекрасные и свободные. Такой была и она сама в далеком прошлом.
А, возможно, причина кроется в том, что Венти — это Венти. Не имеет значения, Архонт он или бард, по сути своей он добр, жизнерадостен и полон истинной свободы. Озорной и приветливый, как ветер, он часто гонится за наслаждением, порождаемым вином и песнями, но в то же время богат пониманием и накопленной веками мудростью.
Люмин запрокидывает голову, разглядывая звезды; если хорошенько прищуриться, то можно разглядеть очертания далекой Селестии. В памяти тотчас возникает образ Итэра. Ощутив, как поперек горла встал ком, Люмин тяжело вздыхает и закрывает глаза.
Они — две половинки одного целого. Они прочно связаны друг с другом и не могут существовать порознь. Несмотря на поразительную схожесть, они отличаются, и эти различия делают каждого из них уникальным. Итэр с всегда был более мягким и добрым, а Люмин из раза в раз поступала прямолинейно и всегда знала, чего хочет.Она должна ненавидеть Тейват, ведь он отнял у нее все, что было ей дорого, но вместо этого Люмин привязалась к этому миру и обрела нечто новое и невероятно важное.
Впервые в жизни Люмин не знает, чего хочет.
«Итэр, — мысленно обращаться к брату уже вошло в привычку. — Простишь ли ты меня, если я обрету счастье в мире, который нас разлучил?»
