Однажды В Египте

Глава 5. Полёт золотой ладьи

~Египет

О, это была страна миллиона загадок!

Каждый день здесь сотни вёсел крепких лодочников врезались в воды Нила, и каждую ночь матери искусно плели детям сказки. Пока струился дым, текла на базаре болтовня. И люди пировали оттого, что они дети священной земли, и боги радовались тому, что каждый день встаёт непобедимое солнце.

Жёлтый луч лёг на разливающийся Нил. Солнце, катившееся к горизонту бескрайней пустыней, окрашивало небо в оттенки шафрана. Гуляющий ветер легко поднимал песок и нёс его к далёким белым домам. Всё находилось в гармонии друг с другом: мутная вода просторной реки тихо журчала; влажные пальмы шелестом ветвей приветствовали наступающую прохладу; в блестящих, сменяющих друг друга волнах, стояли птицы, крутя головами. В зарослях брызгались крокодилы. Уставшие рабочие возвращались домой. Торговцы убирали товар с лавок, напевая под нос тягучие слова песен.

— Идёшь?

— Иду! — слышалось то там, то тут. Голоса людей гуляли по улочкам столицы.

Пестрели цветы. Маленькая шустрая пчёлка кружилась над ними, жужжа крылышками. Две женщины в длинных платьях не спеша шли по дорожке мимо.

— Ох, эти огни, дорогая, видели бы вы! Они говорят, что это божественное послание.

— Не радуйся рано, как бы это не оказалось проклятьем.

Они уходили всё дальше и дальше, а над цветами всё жужжала трудолюбивая пчёлка. Вдруг она умолкла, и над кустиком, средь шершавой белой стены, из маленького тёмного окошка, стал слышен девичий голос. Вы бы никогда не разобрали слова этой песни. Она была неземным, надиктованным откуда-то свыше сказом о чувствах.

Закатный луч отражался на розовой щёчке девушки. Она взяла в руки погнутый железный лист и повертела в руках, пока нечёткое зеркальце не вспыхнуло белым светом. Тут же ухватившись за край своего рваного льняного платья, она принялась натирать им его. Солнечные зайчики на стене стали ярче.

Девушка поставила зеркальце на плетёный из папируса стол и присела рядом. Снова тихонько запевая, она взяла гребешок и попыталась расчесать им непослушные волосы. В ржавом зеркале отражалось смуглое личико.

Послышались мягкие шаги, и в комнату заглянула женщина в скудном парике. Её старое узорчатое платье, знающее и пыльный ячмень, и глину, и запах рыбы, опоясывало пышную фигуру. Оголённые плечи были округлы, потная шея коротка. Во всём она казалась противоположностью девушки у зеркала. К прочему ещё и живот придерживала, потому как была беременна.