Нирвана

XXI. Ты её хочешь

Денвер.
Наши дни.

После обеда я сразу ухожу в свою палатку. Лукреция сейчас полностью занята Чарли, поэтому не донимает меня, что, безусловно, радует. После прошедшей ночи у меня нет желания выяснять отношения. Весь день мою голову занимает лишь Джейн. Чёртова малявка Джейн Крамер. А также наш поцелуй, заданный мною вопрос и её молчание вместо ответа. Не знаю, о чём я думал. Мною владели лишь чувства и эмоции, разум будто отключился в тот момент. Я пытаюсь любыми способами оправдать это действие, но получается лишь игнорировать бесконечное множество вопросов и быть отстранённым в присутствии Крамер. Лучше оттолкнуть девушку от себя сейчас, чем заставить страдать её потом. Не знаю, почему, но я не хочу причинять ей боль. Напротив: внутри с каждой проведённой рядом с ней минутой всё сильнее разжигается желание защитить эту кроху от всего мира.

До самого вечера лежу в палатке. Бессонная ночь даёт о себе знать, ведь пару раз я засыпаю, однако шум с улицы почти сразу будит меня. Удивляюсь тому, что всем так приспичило прогуливаться по лесу после прошедшего дождя.

— Ты приехал в лагерь, чтобы тухнуть в палатке? — заходит внутрь недовольный Рэйф.

Парень берёт со своего матраса подушку и кидает в меня. Я хмурюсь.

— Отвали, — буркнув, кидаю подушку ему обратно и переворачиваюсь на бок, спиной к стоящему в середине палатки Харрингтону.

— Так и будешь лежать и ныть, как баба, вместо того, чтобы подойти и поговорить? — Рэйф плюхается на матрас рядом со мной.

Оперевшись о локоть, поворачиваю к нему голову и кидаю взгляд на кроссовки парня и грязь на полу.

— А ты так и будешь продолжать таскать грязь с улицы? — спрашиваю. — Мы только сегодня утром подметали.

— Мы? — удивляется Харрингтон. — Напомнить тебе, что всю ночь и утро ты протаскался хрен пойми где? Что, на ночной дороге далеко за городом мало машин и ты опять решил взяться за старое?

— Ты мне больше нравишься, когда не читаешь нотации, — жалобно выдаю.

— Узнаю старого Денвера. Убегаешь от проблем, но чего боишься?

— Чего боюсь? — я резко принимаю сидячее положение и полностью разворачиваюсь к другу. — Ей семнадцать, Рэйф.