El futuro es ahora

Часть 4

— Ты охренел? — незнакомый голос доносился до Оле словно сквозь толщу воды. — Охренел, что ли? Оставляй мальчишку тут и катись подальше со своим товаром! Мне с этими ненормальными проблемы не нужны! Ты вообще в курсе, что они с тобой сделают, если узнают, что ты торгуешь рабами? И со мной заодно? Я не для того из грязи вылез, чтобы ты, срань, мне весь бизнес запорол!

— Да кто что мне сделает, Тори? Перестань, не кипятись. Подумаешь, какой-то омеженька...

— Да мне плевать! Это имперец, эльфа ты кусок!

Лиц говоривших Оле не видел, вместо них где-то далеко, в тумане, качались два светлых пятна. Омега моргнул — это простое движение далось ему с огромным усилием, — но лучше не стало. Мир вокруг него плыл, искажался и дрожал, будто раскалённый воздух.

— Пф-ф-ф, Тори. Эта твоя хвалёная империя сюда в жизни не дотянется. Ручки короткие, кораблики хилые, технологии примитивные. Только по червоточинам и могут прыгать.

— Каким нахуй червоточинам, Са-Тэл? — не унимался незнакомец. — Я посмотрю на твои червоточины, когда они опять сюда притащатся. А мне еще с ними дела вести.

— Достаточно. Хватит истерить, Тори. Не знаю, про что ты там бормочешь, да и мне всё равно, — в голосе пирата лязгнул металл, виски кольнуло, словно мозг проткнули тонкой длинной иглой — Зрящий не на шутку рассердился. — Если нужен мальчишка — покупай.

— Другой разговор. Сколько за него хочешь?

— Бартер? — в свою очередь предложил пират. — Что там у тебя есть?

Они начали азартно торговаться, совершенно забыв о предмете сделки — то есть об Оле, который с трудом перевернулся на бок и встал, упираясь рукой в упругую, гладкую стену камеры. Омега более-менее пришел в себя и даже успел почистить одежду, когда два отморозка пришли к соглашению. За Оле дали три ящика спецпайков — Солнцем клянусь, Са-Тэл, самый свежак, вчера у ящериц взял, — две тонны какой-то «натуры», десять единиц валюты Зрящих и бутыль непонятного пойла.

— Решил бордель открыть, Тори? — ухмыльнулся Зрящий и подбросил на ладони десять крошечных, похожих на грязное дрянное стекло кристаллов — судя по всему, обменом он был доволен.

— Кому надо поебаться, тот может катиться на Эсдву. У меня серьёзный бизнес, — отрезал мужчина, разглядывая своё приобретение через запорную мембрану камеры. Оле поднял голову, столкнулся с внимательным, оценивающим взглядом нового хозяина и опустил глаза. Омегу морозило и тошнило, в животе набух тяжёлый неприятный комок. Всё, конечная. Не бордель — значит гладиаторская арена, как вещала ящерица-пифия, держа в лапе подношение богу Смерти. Оле воровато осмотрелся — рептилии уже не было, только он и лисята. Почему-то омега не испугался этих мыслей. Он воспринимал ситуацию безразлично, отстранённо, словно всё происходило не с ним, а с его копией, голограммой. С настоящим Оле такого случиться не могло, а двойник... Да что с него, это же как голофильм, который легко выключить и вернуться в реальную жизнь.